Внимание: граница!
Шрифт:
— Паны воюют — у холопов чубы трясутся, — сказал перебежчик. — Не хочу воевать за панов. У вас правильная власть.
— Знаете ли вы о планах ваших командиров?
— Да. Батальон пехоты окружил сегодня ваш эскадрон в Верхних Ивановнах. На помощь батальону должны выступить уланы.
— Когда?
— По сигналу. Сигнал — три красные ракеты. Батальон даст этот сигнал, когда ему туго придется.
— Где будут ждать уланы сигнала?
— На опушке леса.
— Когда
— Скоро уже они должны быть там.
«Что делать? — думал Сырма. — Писать донесение командиру полка? Так пока ординарец скачет, пока там решают, время потеряем».
И Сырма решил идти самой ближней дорогой наперерез польской коннице, к той самой опушке леса, где будут ждать уланы условный сигнал. Надеялся, что поспеет к поляне раньше поляков. И не только раньше подошел, но и замаскировать свой эскадрон успел.
И вот показались уланы. Шли они походным строем, по три лошади в ряду, не спеша. С флангов и в лоб обрушился вдруг на них шквальный огонь. Одна треть польского эскадрона осталась лежать на лесной дороге, остальные в панике отступили.
И вновь замерли красноармейцы, замер их командир. «Давайте, давайте, — стучало все в Сырме, — давайте, паны, ваши три ракеты. Вот только, не приведи бог, примет нас первый эскадрон за поляков! Но что теперь? Рискнем, дело само покажет себя».
Наконец взвиваются в воздух одна за другой три красные ракеты.
— Шашки к бою! — командует Сырма. — В атаку — марш.
— Ура-а! Ура! — несется по рядам.
Мчатся по полю красноармейцы, а польская пехота молчит, не стреляет: они же только что дали три ракеты и из условленного места вылетел эскадрон. А то, что всадники кричат «ура» и что одеты они не по-польски, до них не доходит еще. Может быть, они думают, что это тактический прием, может, еще что… Зато 1-й эскадрон, окруженный польской пехотой, тоже слышит это «ура» и видит своих — и он поднимается в атаку в пешем строю.
Только четверть польского батальона тогда вырвалась и ушла лесами…
Во многих боях побывал еще Сырма. Преследовал с только что сформированным в Таганроге полком десант Назарова. По реке Донцу охотился за бандой Каменюки. Бился с махновцами под харьковскими и воронежскими Ровеньками.
Под воронежскими Ровеньками Сырма чуть не погиб. Рухнула под ним убитая лошадь, придавив раненую ногу, а махновцы уже близко. Помог саратовский курсант: привалился рядом, оперся винтовкой о круп убитой лошади, снял одного за другим махновских конников. Это было уже в конце гражданской войны.
О том, что делал полковник Сырма с двадцать четвертого по сорок третий год, ты уже знаешь, читатель,
— Сражения, служба, работа с людьми… Ну, а личная жизнь? — спросит иной любопытный читатель.
— Ну, а личная жизнь? — спрашиваю и я жену Георгия Ивановича — Неонилу Емельяновну.
Она улыбается:
— А вы спросите у самого Георгия Ивановича, была ли у него личная жизнь? Часов пять сна — вот и вся его личная, семейная жизнь. Ни усталости человек не знал, ни страха. Всегда в работе. Погранзастава, дивизион, отряд — это и было его личной жизнью.
— Ну, а теперь? — спросит все тот же читатель. — Лет ведь, наверное, немало!
Да, семьдесят семь — возраст немалый. Есть пенсия, есть возможность отдохнуть, на старости лет вкусить спокойной размеренной жизни.
— Да не умеет он сидеть дома, — усмехается Неонила Емельяновна, — не умеет отдыхать. То хор, то беседа, то поручение партийное.
И действительно, когда же его увидишь дома, если за пятнадцать пенсионных лет им проведено более трех тысяч бесед и лекций в школах, в техникумах, в войсковых частях, на допризывных пунктах.
Семь лет был Георгий Иванович бессменным председателем родительского комитета школы № 55, и едва ли кто припомнит такой будний день, чтобы Сырма не пришел в школу. А детская комната милиции?.. А хор? Вот уже двенадцать лет Сырма — председатель народного хора старых большевиков. Более шестисот концертов дал хор за это время — и в самом Ростове, и в Ростовской области, и в Краснодарском, и в Ставропольском краях, и в братских республиках Кавказа.
Таков этот неутомимый человек, автор правдивой книги, прочитанной тобою.
Если, дорогой читатель, тебе придется слушать выступление хора, обрати внимание на высокого коренастого человека справа, среди басов. Орден Ленина, четыре ордена Красного Знамени, орден Отечественной войны 1-й степени, орден Красной Звезды, шесть медалей на его груди. Это и есть Сырма Георгий Иванович.
Если случится тебе побывать на Каспийском море, в городе Фетисово, ты вспомнишь героическую битву семидесяти красноармейцев с 750 басмачами. Это был Сырма с товарищами.
Эти люди заставляют вспомнить гордые слова поэта Н. Тихонова;
Гвозди б делать из этих людей — Крепче б не было в мире гвоздей.Пусть знакомство с одним из таких людей будет долгим и плодотворным!