Внимание… Марш!
Шрифт:
Инициативу перехватил Лёнч.
– Нам нельзя не ехать. Мы на Киевский вокзал опаздываем. Сорвём социалистическое соревнование.
– Какое ещё социалистическое соревнование? – не втыкает гаишник, но напрягся.
– Передовики производства из павильона «Свиноводство» на ВДНХ передали передовикам производства колхоза «Перемога» Конотопского района Сумской области свиноматку-рекордсменшу миргородской погоды. Она должна быть срочно доставлена на Киевский вокзал к поезду Москва – Сумы.
– Свиноматку-рекордсменшу? – присвистнул гаишник.
– Да,
Лёнча понесло. Мы следили за ним, раскрыв рот.
– Где ваша свиноматка? – не верит гаишник. – В багажнике, что ли? Перевозка скотины в багажнике запрещена.
– Вот, в корзинке, – любезно подорвался Кирилл и приподнял одеяло.
Взору гаишника предстала мордаха мирно дремлющего розового поросёнка.
– Это свиноматка?
– Да. Будущая. Редкой миргородской породы. Народное достояние Союза ССР, – Лёнч готов был повесить на хрюшку генеральские погоны, а на её рульки – генеральские лампасы, если потребуется. – Советские учёные: генетики, животноводы, свиноводы, повсеместно борются за разведение свиней данной породы, позволяющие резко увеличить свиное поголовье и насытить прилавки мясных магазинов марочной молочной свининой. Вовлечённый в планы партии и правительства нашей страны, коллектив колхоза «Перемога» борется за переходящее красное знамя. Свиноматка поможет резко нарастить поросяторождаемость на предприятии.
Лёнч перевёл дух и тихо добавил:
– Нельзя подводить товарищей.
Гаишник тупил на Лёнча, тупил на корзинку с поросёнком, тупил на нас…
– Вот вы, товарищ младший лейтенант, хотите видеть на прилавках молочную поросятину? В достатке. Без очередей? – подхватил эстафету Мазут.
– Ну, хочу, – проронил он.
– И мы хотим. Вот и помогаем ответственным товарищам воплотить в жизнь продовольственную программу партии.
– Программу?
– Ну, по обеспечению трудящихся продуктами питания.
– Понятно. А сами-то кто будете?
– Динамовцы мы, – вступаю в беседу я. – Легкоатлеты. Про эстафету на Садовом кольце слышали?
– Не только слышал, но и в оцеплении стоял.
– Ну вот, мы там бежали.
– Продули.
– Ещё бы не продули. За Профсоюзы теперь полстраны выступает. Все клубы слили в один мощный спортивный кооператив. Поди не продуй, – обиделся я.
– Да ладно… Не дуйся. Сейчас решу ваш вопрос.
Гаишник направился к патрульному автомобилю. В нём просматривался силуэт начальства. Опустилось державное стекло. Наш офицер пригнулся. Неторопливо переговорили. Не знаю, о чём там шла речь, но так сложилось, что в голове колонны выдвинулась официальная машина советской государственной автоинспекции с пыхающими вращающимися мигалками на крыше. Оба союзных попами матюгальника, правда, безмолвствовали. А завершала колонну, собственно, наша крашеная-перекрашеная развалюха, таксомотор на пенсии.
Две «Волги» по-барски оккупировали
– Воистину, никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь, – пробормотал поражённый юнец, когда отваливали с «островка».
– Господь, ой, что я говорю, верховный Партком Парткомыч, соломки-то на самом деле не нам, а ефрейтору Чевапчичу подстелил, чтобы его параноидальная идейка с пороснёй как по маслу проскочила, – говорю я, чтобы замазать банальность водилы.
– Благоволит Парткомыч Чевапчичу, ой благоволит! – подтвердил Лёнч.
– Ну и мы заодно в шоколаде, – возбуждается Мазут. – Интересно, а можно гаишника с мигалкой заказать на свадьбу? Возглавить свадебный кортеж?
Мы снисходительно посмотрели на героя-любовника.
– А что? Мне с Лизкой скоро свадьбу играть. Так пусть нас гаишная «Волга» сопровождает. Это и круто, и оригинально.
– А ещё пожарные и скорая помощь, – ржу я.
– Пожарка на фиг не нужна, а скорая не помешает, – жжёт Кирилл. – Знаю одну персону, которая на нашей свадьбе так нажрётся, что лучше бы её вывезли в официальном направлении.
– Подполкан?
– Он самый.
– А Лизка не дуется на тебя, что ты про него так пренебрежительно отзываешься? Всё-таки родственник!
– Она его терпеть не может.
– Ну-ну. Это ты уж, скорее всего, загнул, – вмешался Равиль, как всегда, думая о чём-то своём.
Ближе к Смоленке поросёнок принялся просыпаться. В корзинке началась возня. Мазут приподнял плетёную крышку и на него уставился невинный глазище. На наше счастье животное пока ленилось выбраться наружу, видно, действие димедрола ещё не закончилось. В бумажном пакете оказались бутылочки с молоком. Мерные деления, на горлышках – соски. Как из раннего детства! Поросёнок присосался не на шутку.
– Ты там полегче добро разбазаривать, – одёргиваю я Кирилла. – Он и так пока не буйный. Молоко пригодится, когда мы вспотеем от его проделок. Тем более что еду наверняка сначала в водяной бане подогреть надо. Не ровен час, свинина простудится по дороге!
– Ты прав, – согласился Мазут и с трудом выдернул соску из-под пятачка. – Ого! Вот это силища!
– Словно он весь – одна большая мышца, – подтвердил я. – Свиной моллюск!
Поросёнок икнул, булькнул. Надулась пена. В его глазище читалось блаженство.
Кирилл подоткнул клетчатое одеяльце и накрыл корзинку крышкой. Возня возобновилась не скоро. Мы уже сворачивали на Дорогомиловскую. Раздолбанное шасси промотыляло рессорами над Москвой-рекой и аккуратно завернуло налево, к Киевскому вокзалу. На красный. Гаишная «Волга» впервые за всю дорогу скрипнула из матюгальников, и покорный встречный поток встал, как вкопанный. Пришлось держать марку – не отстать. Подвалили к памятнику железнодорожной архитектуры. Юнец не стал глушить двигатель. Обещал ждать нас здесь. Мы побросали свои спортивные сумки, вылезли из машины и попёрлись искать поезд.