Вниз по темной реке
Шрифт:
— Вашу дочь узнал доктор Мастерсон. Он и отправил меня к вам, — перебил я, пытаясь жестом успокоить собеседника. — Миссис Манро получает должный уход, однако речь к ней пока не вернулась. Я надеялся, что вы расскажете, где она была вчера вечером.
Супруги переглянулись. Миссис Форсайт продолжала пребывать в отчаянии; на лице доктора отразилась смесь страха и смятения.
— Шарлотта весь вечер была у нас, — отрезал он.
— До девяти часов, — прошептала женщина.
— Она ушла уже после девяти, Маргарет, — нервно поправил
— Вы точно видели, что дочь дома?
Форсайт дернулся, словно в лицо ему бросили оскорбление.
— Что? Вы имеете в виду — в девять? — Он нахмурился. — Что именно с ней произошло и где?
— На миссис Манро напали и бросили в лодку. Ваша дочь в этот момент, скорее всего, была без сознания. Обнаружили ее этим утром недалеко от Уоппинг-стрит, чуть ниже по течению.
— В лодку! — ахнула мать. — Но зачем?
— Насколько серьезно она пострадала? — резко спросил Форсайт.
— Ей связали руки и забили в рот кляп, — поколебавшись, ответил я. — Возможно, у нее сотрясение мозга. Пока это все, что нам известно.
Миссис Форсайт, разрыдавшись, упала в кресло. Ее муж прислонился к каминной полке, ухватившись за ее край, и низко склонил голову. Несмотря на довольно грубые манеры доктора, мне стало его жаль. Все же пострадала его дочь, и гнев отца вполне объясним.
Выдержав паузу, Форсайт вскинул голову, и я понял, что ошибся: глаза доктора сверкали от ярости, горя не было и в помине. Впрочем, взгляд его был адресован не мне, а бедной миссис Форсайт.
— Говорил тебе, что она попадет в беду! — прорычал доктор. — Если якшаешься по вечерам со всяким отребьем — обязательно нарвешься! Слава богу, что она не погибла из-за своей глупости — и, между прочим, из-за твоей тоже! — Он наклонился к супруге, всем своим видом источая презрение. — Ты только и делала, что ее поощряла, лишь бы угодить любимой доченьке. Видишь, к чему это привело?
Миссис Форсайт было явно не до мужа — несчастная женщина раскачивалась в кресле, прижав руки к вискам, и из ее глаз неудержимым потоком лились слезы. Доктор постоял над ней, сжав кулаки, будто сдерживая желание дать жене пощечину, и вышел из комнаты. Дверь за ним яростно хлопнула.
Не знаю, чего я ожидал. Точно не семейной ссоры.
За спиной раздался сдавленный стон, и я, обернувшись, опустился на колено перед креслом.
— Миссис Форсайт…
Дверь распахнулась: в комнату вбежала рыжеволосая служанка. Девушка бросилась к госпоже, положила руку ей на плечо и ласково зашептала что-то на ухо.
— Госпожа ужасно расстроена, — тихо пояснила служанка, встретившись со мной взглядом. — Вам лучше уйти.
Глянув на мертвенно-бледное лицо миссис Форсайт, я встал и неохотно позволил горничной проводить меня к выходу.
— Что он хотел сказать? — пробормотал я себе под нос, раздумывая над заявлением доктора, что Шарлотта общалась с каким-то отребьем.
В дверях холла возник застегивающий пальто Форсайт. Наверняка собрался проведать дочь.
—
— Доктор… — начал я, но Форсайт, выпрямившись, будто проглотил трость, процедил:
— Разговор окончен! — Обернувшись к служанке, он приказал: — Не смейте с ним говорить! Если попробуете — я вас немедленно выставлю на улицу. И вас, и любого, кто проявит несдержанность.
— Конечно, сэр…
Девушка, склонив голову, распахнула передо мной дверь, и я вышел на улицу, пропустив доктора вперед.
— Доктор Форсайт, вчера вечером ваша дочь могла погибнуть… И все же она жива.
Помедлив у порога, он бросил:
— Не смейте говорить, что ей повезло!
Служанка отвела взгляд в сторону. Доктор спустился со ступеней, и девушка с негодованием посмотрела ему вслед, а потом перевела взгляд на меня.
Похоже, служанка может кое-что рассказать — более того, она совсем не против со мной побеседовать. Придется повременить, и все же я узнаю, в чем тут дело.
ГЛАВА 28
Я снова подозвал кэб и направился в Скотланд-Ярд. Слава богу, есть двадцать минут на раздумья.
Видимо, Винсент ждал меня с нетерпением. Минуты не прошло, как он появился на пороге моего кабинета.
— Ездили на Уоппинг-стрит? — испытующе глянул он на меня, прикрыв дверь.
Я уселся за стол; шеф устроился напротив.
— Да, сегодня утром была третья.
Прикрыв глаза, Винсент потер виски, оставив на коже красные пятна.
— Каждый вторник по женщине в лодке…
— Есть некоторые отличия, — спокойно поправил я. — Но самое главное — сегодняшняя жертва жива.
— Что вы говорите? — удивился шеф.
— Она госпитализирована в «Денмарк-стрит». Нам повезло — один из тамошних докторов знает ее семью. Пострадавшую зовут Шарлотта Форсайт Манро. Похоже, она в положении. Сам мистер Манро сейчас во Франции.
— В положении… — глухо повторил Винсент. — Господи, боже мой!
Он встал, сделал пару шагов от стены к стене — в моем кабинете не разбежишься, — и оперся о спинку стула. Мы посмотрели друг на друга.
— Вы навестили ее родственников?
— Родителей. Живут на Пурди-стрит.
Винсент помолчал, рассматривая свои руки, вцепившиеся в стул, и наконец, собравшись, поднял глаза.
— Корраван, на будущее: я должен быть в курсе ваших перемещений. — Он поднял руку, предупреждая мои возражения. — Знаю, почему вы с утра отправились к речникам. И все же вы могли потратить лишнюю минуту, чтобы отправить мне сообщение, — я ведь обязан знать обстановку.
— Слушаюсь, сэр.
Спорить я не стал, и все же моя интонация заставила шефа сверкнуть глазами.
— Боюсь, вы меня неправильно поняли. Дело не в любезности, мистер Корраван. Нам, сотрудникам Скотланд-Ярда, негоже проявлять неосведомленность на случай, если у кого-то возникают вопросы.