Вношу ясность
Шрифт:
Почетная обязанность каждого арендодателя – содержать достаточное поголовье тараканов. Минимум четыре тысячи тараканов на одного жильца, меньше было бы неприлично. Если это обстоятельство вызовет нарекания жильца, пропускайте их мимо ушей. Жилец вообще несносно ворчлив. Отчего – неизвестно, хотя в гипотезах нет недостатка. Самая правдоподобная объясняет хроническую раздражительность жильца его крайне предосудительной привычкой потреблять неимоверные объемы тепла и горячей воды. Общеизвестно, что эта привычка влечет за собой трагическую безвременную гибель лампочек в подъездах.
Преуспеть без высшего образования
«Театральной мамой» принято называть родительницу, которая (сформулируем дипломатично) вздумала привить своему чаду артистические амбиции с прицелом на успех. Этой цели подчинено все воспитание чада, и, не станем отрицать, в результате зажглось энное количество звезд.
Но в наш век узкой специализации и острейшей конкуренции было бы наивно полагать, что такие методы воспитания встречаются только в шоу-бизнесе. Вот несколько примеров:
Перед архитектурной мамой стоит воистину громадная задача – день-деньской втолковывать ребенку, что лаконичность форм превыше всего, а перед тем, как войти в машину для жилья, надо вытереть ноги. У других мам дети не слушают вполуха, у других мам дети усваивают, что форма следует за функцией, а перед выходом на прогулку надо принять во внимание отражательные свойства стекла. Другие мамы могут позволить себе минутку отдыха, ведь их дети все понимают с первого раза, и будь у меня такие дети, я бы не твердила, как заведенная, до тошноты: «Меньше, меньше, да в самом-то деле, меньше. Повторять не стану».
Желающих относительно немного – очень уж трудная стезя. Обязанности изнурительные, рабочий день ненормированный, ведь, пока ребенок маленький, неясно, к чему у него призвание – к утреннему, дневному или ночному эфиру. Приходится кропотливо изучать чуть ли не все грани современности. «Вегас, зайка. Нет, «Лас-Вегасом» его зовут «они». А мы говорим просто «Вегас». Молодец, теперь правильно. А что мы делаем в Вегасе? Нет, зайка, за этим в Вегас ездят только «они». А мы лабаем в Вегасе. Мы будем лабать в Вегасе. Мы лабали в Вегасе. Не забываем следить за правильной речью. Побольше уважения к английскому языку, умоляю. Итак, когда мы лабаем в Вегасе, что еще мы делаем? Правильно, мы срываем крышу. Мы срываем крышу всему Вегасу. Мы сорвали крышу всему Вегасу. А что мы делаем, когда разговор принимает интересный оборот? Да-да, иногда мы можем запикать какую-то фразу, но этим не заработаешь на карманные деньги, правда? Этим не заработаешь на велосипед. Нет. Тогда мы по-быстрому что-нибудь продаем. Мы уходим на рекламу. Мы даем слово нашим спонсорам, а потом переключаемся на заставку нашей телекомпании. Хорошо. А теперь смотри: это книга. Что мы делаем с книгами? Нет, сколько можно объяснять, мы книг не читаем. Чего ты хочешь от жизни – читать книги или брать интервью на телевидении? За двумя зайцами не угонишься. Мы не читаем книг. Мы собираемся почитать эту книгу. А где мы собираемся почитать эту и все другие книги? Правильно, в самолете. Мы собрались было почитать эту книгу в самолете. А почему не собрались? Что с тобой такое? Уже тысячу раз прорабатывали. Хорошо, я подскажу – но это в последний раз, договорились? Так и быть, подсказываю: начинается на «Г». Правильно. Герцог. Мы собрались было почитать в самолете, но случайно повстречали Герцога… Герцога Уэйна [7] . Отлично, зайка, высший класс. Пожалуй, на сегодня хватит. Постойте, юноша, секундочку, куда же вы? Баиньки? Да-а? Не перечислив по-быстрому завтрашних гостей? Разве мы так покидаем помещение? Чудесно. Превосходно. Занимаемся по восемнадцать часов в день, а ты – р-раз, и уходишь, не перечислив завтрашних гостей. Такого телеведущего никуда не возьмут, и если ты прямо сейчас не научишься работать как следует, жизнь тебя пообломает. Я не шучу. Мне самой больно так говорить, ведь я твоя мама, но твою передачу закроют, правда-правда. Как-как? Кто-кто? Клорис Личмен? Гор Видал? Шеки Грин? Доктор Джойс Бразерс и Джим Баутон? Ах ты мой хороший. Ах ты мой красавец, ах ты мой зайчонок. Спокойной ночи».
7
«Герцог» – прозвище актера Джона Уэйна (1907–1979).
Быть матерью будущего гробовщика – тяжкий крест. Придется с утра до ночи, без передышки, держать дитя в ежовых рукавицах. Что такое – кто-то хихикнул? Мать устало бредет в детскую и делает сыну десятитысячное по счету замечание: «Нельзя ли слегка пригорюниться? Уж будь любезен. Разве я слишком много требую? Чуть-чуть торжественнее, хорошо? И капельку участливого сопереживания, хорошо? Ну почему у других детей лица и так похоронные, без напоминаний, почему их не надо осаживать три раза за минуту? Других детей можно на десять минут оставить одних, не опасаясь, что им попадет в рот смешинка. Другие дети не уходят, безразлично пожав плечами, когда мамочка спрашивает: «Ну, как я выгляжу?» Нет, другие дети с первого же раза отвечают учтиво, вполголоса: «Как живая». У других детей бутоньерки даже за целый день не увядают. Ума не приложу, что я сделала не так, когда тебя растила? Не пойму, откуда в тебе эта любовь к простоте и даже не к простоте, а, по мне, к неприкрытому скупердяйству. О да, ты думаешь, я не знаю, что ты вот здесь прячешь простой сосновый ящик. Я не дура. И вот что я тебе скажу, господин Хитрец-Мудрец. Массив красного дерева, ручки из настоящей бронзы и атласная обивка – совсем другое дело, чем скорее усвоишь, тем больше денег наживешь».
Проблемы мамы начинающего метрдотеля останутся непонятными всем, кроме посвященных. Она обязана не только кропотливо взращивать в нем страсть к излишней напыщенности, но и искоренять все наивные инстинктивные ростки доброжелательности. «Сколько
Мама будущего ресторанного критика гордится своим чадом. Гордится во всеуслышание: знакомые уже сыты по горло ее рассказами о привередливости сыночка в еде. Но ее гордость простительна, ведь это награда за адский труд. Год за годом мама спрашивала: «Ну как тебе полдник, зайка?» И всякий раз слышала скупой односложный ответ: «Ничего». Снова и снова дрессировала маленького ученика, пока в конце концов, в один прекрасный день, не прозвучал ответ, согревающий душу: «Сэндвич был отменный, мамочка. Хлеб брэнда «Уандербред» – мягкий, тактично не заостряющий на себе внимание. Он идеально сочетается как с насыщенной резкостью арахисовой пасты «Суперчанки скиппи», так и с чистым, душистым виноградным джемом «Уэлч». Нарезанная палочками морковь – дивно сладкая, но ее упоительный хруст подтверждает добросовестность производителя. «Йо-хо» – интересный продукт: подростковый, но не однодневка, а «Янки-Дудль» – симфония белоснежной кремовой начинки и сытного кофейного бисквита под щедрым слоем восхитительной шоколадной глазури: почти греховное наслаждение!»
Банк-бутик: лимитированная коллекция вкладов
В фешенебельной части Манхэттена, на одной из Восточных Пятидесятых улиц, недавно открылось финансовое учреждение «Первый банк для женщин». И в моей голове зароились вопросы:
1. Что это – скоротечная мода или устойчивая тенденция?
2. Что в действительности представляет собой «Первый банк для женщин»?
3. Ждать ли появления конкурирующей фирмы под названием «Первый банк для других женщин»?
Путем долгих размышлений я смогла найти ответы на все три вопроса. Вначале намеревалась привести их по порядку, но в итоге изменила план действий. Чтобы не создать у вас ложное впечатление, спешу заверить: я вовсе не пытаюсь щегольнуть своим своенравием. Я просто передумала – а это, как-никак, прерогатива женщин.
Я даже не пыталась выяснить это методами расследовательской журналистики (такими, как беготня по городу, сбор информации и раскапывание правды), а предпочла методы безответственных лентяек (такие, как лежание на диване, разговоры по телефону и полет фантазии). Этот способ меня вполне устроил, и в результате появился нижеприведенный репортаж.
«Первый банк для женщин» называется «Первым банком для женщин» только из уважения к общественным условностям. На самом деле он называется по-другому. На самом деле он называется «Чеки врозь». Войдя в банк, типичная клиентка (назовем ее для наглядности «Миссис Имярек») может выбирать из трех окошек:
1. сведение счетов
2. обольщение на свой счет
3. жизнь за чужой счет
Если миссис Имярек покажется, что эти отделы не отвечают ее потребностям, сомнения улетучатся, едва она припомнит, что ее банк предлагает все мыслимые удобства: Рождественский клуб, Ханукальный клуб и Бридж-клуб. Это укрепит ее доверие, и даже информация о том, что каждый месяц банк закрывается на критические дни, не удержит ее от шага к дверям отдела самых серьезных вопросов. Там она увидит чинный ряд столов с солидными овальными табличками, на которых указаны имена: Мадж, Делорес, Вильма и Мэри-Бет соответственно. Миссис Имярек останавливает свой выбор на Мэри-Бет и присаживается. Мэри-Бет наливает миссис Имярек чашечку кофе, извиняется за легкий беспорядок в своей книге учета и спрашивает: «Что вас беспокоит?» Когда миссис Имярек спрашивает: «Как вы догадались?», Мэри-Бет отвечает с улыбкой: «Женская интуиция». Миссис Имярек поясняет, что ей нужна ссуда, тысяча сто долларов, на ремонт автомобиля после серьезной аварии, приключившейся потому, что миссис Имярек, резко сворачивая направо, одновременно красила губы. Миссис Имярек спешит отремонтировать автомобиль до возвращения мужа из командировки. Мэри-Бет, естественно, входит в ее положение, и они договариваются, что «Чеки врозь» ссудят Джейн тысячу сто долларов, если Джейн ссудит «Чекам врозь» для ближайшего рабочего завтрака совета директоров восемь комплектов своего лучшего столового серебра. Успешно обтяпав дело, Джейн удаляется, радостно напевая привязчивый слоган банка: «Из ничего – обед, скандал и ссуду!» Она стала на тысячу сто долларов богаче и еще крепче поверила, что у «Чеков врозь» большое и светлое, как у перманентной завивки, будущее.