Внучь олегарха
Шрифт:
— Да не разбирается она, — отмахнулся от этой мысли Николай Александрович, — она на самом деле очень мало в чем разбирается. Так, по верхам нахваталась всякого — но вот как организатор она вне всяких похвал. Понимает, как людей заставить… вдохновить на нужную всем работу и очень хорошо придумывает, как людям все необходимое предоставить. Взять тот же Брянск: там сорок процентов затрат приходится на постройку жилья для работников завода, опять же детских садов и школ — и понятно, что на завод она соберет лучших работников, которые будут изо всех сил стараться с завода не вылететь.
— Но все равно она какая-то непонятная, — уперся Николай Семенович, — есть в ней что-то такое…
— И непонятного в ней даже больше, чем вы думаете, — весело отозвался Павел Анатольевич. — Когда мы выяснили, что именно она приказ разослала, все же первоисточник выяснить постарались — но абсолютно безуспешно. Зато
— Что, скрывается от слежки умело?
— Нет, хотя у нее особые отношения с секретностью, но с конспирацией, допустим, она явно не в ладах: дважды ведь телеграмму отправила, на чем мы ее и вычислили. Однако сумела же всего двумя ударами бандита на тот свет отправить! А мы потом незаметно смотрели, как она физкультурой занимается, и даже для себя кое-что новенькое нашли: девушка почти любого даже оперативника способна голыми руками завалить. И даже ходит она… она ведь даже в одно место на автомобиле дважды по одному маршруту не ездит! Ее точно кто-то готовил, и готовил долго — но вот когда и где… мы ее биографию чуть ли не по минутам прошерстили: негде ей было всему этому обучиться, да и не у кого. Один наш товарищ вообще несколько лет с ней по соседству жил — и ничего не замечал, а ведь спец не из последних. Впрочем, он и по поводу ее испанского удивился…
— Думаете, ее где-то подменили на пути в Москву?
— Точно знаем, что нет, она именно та за кого все ее принимают. Но вы правы, непонятная девушка у нас.
— Да что вы все заладили: непонятная, странная… — как бы в шутку рассердился Николай Александрович. — У девушки просто огромный организаторский талант, и она себя тоже… организует. А вам бы все ее подозревать в нехорошем.
— Работа у нас такая, — невесело хмыкнул Павел Анатольевич, — и подозревать, и все прочее.
— Не надо тут «прочего»!
— И не будет: с этим-то в ней все кристально ясно. Абы кому приказы передавать точно не доверят, да и то, чем она занималась все это время…
— Ну что, доели? И каков итог обеда будет?
— Она права в одном: если мы не успеем, то опоздаем, и опоздаем навсегда, — ответил на вопрос Пантелеймон Кондратьевич. — а опаздывать мы права не имеем. У кого-то есть возражения?
Но возражать ему никто не стал…
Сессия Совмина, о которой упомянул Николай Александрович, состоялась девятнадцатого и двадцатого апреля, в преддверии очередной годовщины рождения Ильича. А я получила постановление о передаче в распоряжение Комитета по полупроводникам четырех блоков электростанций по тридцать два мегаватта в пятницу двадцать шестого. И опять меня этим постановлением назначили ответственной за их строительство! Но и это было уже хорошо, а привязку стандартного проекта к местности в Брянске даже студенты МИСИ произвести сумеют. То есть сумеют это сделать еще в течение мая, а там и стройка начнется. А потом и закончится: сами по себе электростанции были все же небольшими, а с новыми технологиями строительства их почти гарантированно уже к октябрю возведут. То есть здания возведут, в затем уже парни из МЭИ и оборудование довольно быстро поставить сумеют. Я об этом еще до майских успела с соседями договориться: в МЭИ было договариваться исключительно легко. В том числе и потому, что я сумела уже почти договориться с московскими властями о том, что и им в городке МВТУ можно будет четыре жилых дома поставить…
Вообще-то когда писатель Булгаков писал о «жилищном вопросе», он даже не подозревал, что (а) вопрос этот все же решить вполне возможно и (б) что его можно будет использовать «для ускорения научно-технического прогресса». И уж тем более не подозревал, что и сам этот прогресс решению вопроса сильно поспособствует. А поспособствование началось еще в Уральской области, где были выстроены уже четыре таких же электростанции, причем работающие на экибастузском угольке. Всем хорош уголек, если его все же научиться правильно сжигать — но в МЭИ эту проблему давно решили. А вот «вторичную проблему» решать там даже не пытались, так как это вообще их обязанностью не было. Да и компетенций не было тоже — а без «компетенций» такие проблемы не решаются. Обычные проблемы, просто у уголька из Экибастуза они оказались раз в пять более серьезными: после сжигания угля получается зола (или шлак, что в принципе одно и то же), а золы в этом угле было чуть ли не пятьдесят процентов. И мне несколько раз в жизни пришлось повидать огромные золоотвалы у Троицкой ТЭС — но сейчас на проблему взглянули другие люди, и взглянули с совершенно иной стороны. Ведь эта зола — хоть и слабое, но вяжущее вещество, так что если ее перемешать с песком (а еще с цементом, чтобы схватывание побыстрее шло), то из этой смеси можно
В Минстрое технология очень понравилась, и там быстренько наладили производство небольших (относительно) заводиков, такой кирпич из золоотвалов производящих. А так как старые кирпичные заводы никто при этом закрывать даже не собирался, то с материалами для постройки уже жилья стало очень сильно проще. Нет, все равно избытка кирпича в стране не наблюдалось, но вот если какую-то стройку удавалось включить в план…
В план расширение городка МВТУ я включила постройку еще шести жилых домов, детского сада, школы и новенького «районного дома культуры»: почему-то без этого дома культуры (а по сути дела, всего лишь небольшого клуба с кинозалом и помещениями для библиотеки) мои предложения отклика у властей не получили. А вот с ним — план подписали практически не глядя. Почему — загадка природы, но это точно случайностью не было: почти такой же жилой массив для Брянского завода тоже без ДК утверждать тамошние власти не захотели. Но я, вероятно, просто чего-то еще не поняла в настроениях советского руководства. Ну, не очень-то и хотелось, мне было важнее завод в Брянске поскорее запустить. Ведь когда он заработает, можно будет приступать к изготовлению уже нормальных компьютеров, а чтобы они были именно нормальными, ребята в НТО успели сделать очень много. То есть — почти все, что просила…
Глава 17
Сессию я проскочила хорошо. То есть в буквальном смысле хорошо: все оценки в зачетке у меня были «хор», что, мне кажется, несколько разочаровало преподавателей. Но я сочла результат вполне достойным: для меня сейчас главным было получение диплома как такового, а будет он красный или синий, мне было вообще плевать. Да хоть с одними трояками! Впрочем, с трояками я бы просто вылетела из института, ведь в МВТУ требования к студентам были исключительно высокие…
А как только сессия закончилась, я — в составе очередного стройотряда — отправилась в Брянск, на строительство полупроводникового завода. То есть я туда просто первым делом отправилась, поскольку членом стройотряда не являлась, а была всего лишь «куратором строительства завода» от Совмина. Заводов сразу строилось три штуки: в Брянске, в Минске и все же в Ряжске, но минский и ряжский строились по проектам МИСИ и их постройкой руководили как раз тамошние преподаватели, а вот в Брянске проект был «индивидуальный», первую очередь завода вообще собирались поставить (как и предлагал Варфоломеев) «на старом фундаменте», а еще там же срочно строилась новая ТЭЦ (по счастью, по проекту «соседей» из МЭИ и я хорошо знала тех, кто ее проектировал и теперь проект воплощал в жизнь). То есть «все было заранее подготовлено», но имелись и мелкие проблемки. Например, по действующим нормативам здание электростанции должно было строиться почти год, а у меня по плану станция уже через четыре месяца должна была заработать. Что — согласно уже моим расчетам — сделать было возможно, но при выполнении целого ряда условий, так что я именно эти «условия» там и пыталась обеспечить.
То есть обеспечивать я начала еще в мае, направив туда один из «мобильных бетонных заводов» («отняв» его у московского стройотряда МИСИ, собиравшегося его использовать на постройке своих новых корпусов и нового жилого городка), а еще «обездолила» МАДИ, отобрав у них уже десяток автобетономешалок. Автодорожники, конечно, устроили по этому поводу скандал, даже до ЦК комсомола дошли со своими жалобами — ну а там им «вежливо посоветовали» изготовить для своих нужд несколько новых, и даже под это дело выдали им два десятка новеньких ЯАЗов. Вот только кого этим уже комсомольцы обездолили, я была не в курсе…
А ведь кого-то они точно обездолили: сейчас тяжелые грузовики в стране пользовались повышенным спросом, главным образом на строительстве новых огромных ГЭС. В том же Новосибирске на строительстве ГЭС их столько использовалось (и столько при работе ломалось), что в городе был даже выстроен авторемонтный завод. Не особо и большой, но сам факт имел место быть. И, похоже, появление этого завода (еще полтора года назад) позволило уже весной запустить по очереди два гидроагрегата этой станции, но это навело меня на новые интересные мысли. Которые я, правда, пока все же озвучивать не стала: все же руководству страны мне пока не удалось показать, что я знаю, что делаю. Хотя… если разобраться, то я и не знала. Я знала всего лишь зачем я все это делаю. А вот как и даже что — лишь приблизительно понимала.