Внуки лейтенанта Шмидта
Шрифт:
Докладчик встал с жёсткой банкетки и, разминая суставы, подошёл к барной стойке. Его взгляд потеплел, остановившись на хрустальном графине с рельефным орлом на горлышке.
Запечатанная сургучом пробка, выскочила без видимых усилий, и целебная жидкость наполнила бокалы. Серией отработанных движений он препарировал лимон на тонкие пластики:
– Это очень старый коньяк, закладки аж 47-го года. Бутилирован под торговой маркой «Суворов», по спецзаказу для шишек. Таможенный
Дик вдохнул испарения ароматизированного стеклоочистителя и, подражая интонациям ди джея, проревел: – А щапоследхитнашдиско…! – И закончил шёпотом:
– Это встреча трёх ведущих русских политиков Эстонии. На следующий день после выборов. Рухнув без сил в мягкое кресло, он нажал на кнопку пульта.
Депутаты совещались в парке, и офис заполнило пение птиц, слышались звуки шагов и скрип гравия.
– Камрады, – открыл маёвку хорошо знакомый резиденту дикторский баритон из прошлой жизни, – мы выступили достойно, но без блеска. В новом созыве имеем свою фракцию из шести депутатов. Журналюги называют её «шестёркой», но, слава богу, им невдомёк, сколько наших пролезло в Думу по другим спискам.
Рядом завели бензопилу и рёв заглушил все звуки. Дик конкретизировал:
– Это «Stihl», судя по тональности.
После паузы тот же голос звучал на фоне распила:
– Как я и предполагал, правые сколотили после выборов «Антанту» или тройственный союз, где «Отечеству» достались посты силовых министров. Мы попали под ментовский каток, фонят все трубки, и я их меняю вместе с симками раз в неделю. По городу меня ведут 5—6 машин и скоро начнут «гасить» по фирмам, не исключаю и уголовщину.
Плач подхватил дребезжащий фальцет:
– Посадить сразу не выйдет – мы омандачены! Но и работать спокойно не дадут. А осенью на местных выборах голосуют наши избиратели, которые не имеют права выбирать парламент. Электорат увеличиться в разы, что в столице составит 50%.
Третий прокашлялся и добавил:
– Попытаются «пришить» пьянку за рулём, налоговые преступления, коррупцию или шпионаж в пользу Камеруна. Так что: не пить, не прикуривать, с незнакомыми тётками не общаться и дышать через раз. За неделю до прошлых выборов меня «возбудили» на 32 уголовных дела, включая изнасилование 76-летней девушки. Последнее, правда, не подтвердилось: медики под присягой констатировали целомудренность гражданки.
Баритон раскатисто рассмеялся:
– А я бы женился! Но мы сыграем в войну. Через свои СМИ начнём нагнетать «про происки тёмных сил» и произвол спецслужб. Пора решать вопрос с нашим генсеком: он канализировал серьёзные питерские бабки. Баннеры и телеклипы он заказал через «прокладку» по тройной цене, а разницу увел через офшор. В результате мы потеряли миллион «зелёных» или три часа эфирного времени. Предполагаю это стоило нам трёх мандатов в парламенте.
«Чахоточный» возмущённо добавил: – У меня в округе бунт спонсоров партячейки. Два наших кандидата щедро вложились в кампанию и набрали по четыре квоты, а это тысячи голосов в небольшом округе. Но по партийным спискам их места в парламенте заняли рабочий и колхозница с багажом в 150 голосов на двоих. Нашему «мухинскому» дуэту самое место в музее, но только не в Думе, где принято подниматься на трибуну. Как они попали в первую десятку списка? На лицо конкретный кидок!
Разбор полётов прервал депутатский фальцет:
– На пригорке целых полчаса
Шаги на фонограмме затихли и Дик с бокалом подошёл к окну. С грохотом поднялись жалюзи:
– Вот она наша тройка! – Он в картинной позе указывал на стены главного корпуса Художественной Академии, откуда с плакатов взирали, заслушанные только что политики.
Гигантские билборды прикрывали облезлый фасад форпоста эстонской культуры завесой предвыборного оптимизма, а заодно представляли действующих и будущих депутатов. В Советской Эстонии альма-матер художников считалась рассадником инакомыслия и вольнодумства, поэтому власти прикрывали происходящее в этих стенах плакатами и портретами вождей. Кроме того, заслон идеологическим диверсиям помогал экономить средства на ремонт фасада. Здесь и сегодня теснились шедевры фотошопа с обещаниями светлого будущего.
Аккерман поставил пустой бокал и, опустив жалюзи, авторитетно добавил:
– Заметь все трое без очков: сама простота и открытость. Вот что всегда привлекает избирателя. Чувствую руку большого мастера.
Дик накинул пиджак и поправил галстук:
– Босс, пора проветриться. Небольшая экскурсия по вечернему Таллину.
– По ночному, – поправил Шерман, – а заодно проверим мой эскорт.
Накинув одинаковые плащи, они спустились в подземный гараж и подошли к серебристому «БМВ», в котором скучала элегантная шатенка.
– Привет, красавчик! Ты узнал старую подругу? – Произнёс знакомый голос. Всмотревшись в это лицо, Шерман почувствовал лёгкую дрожь – за рулём сидела Лора Майлс, специалист по внедрению. И хотя годы, и пластические хирурги оставили свои следы на память, он всё-таки узнал знакомые черты.
– Эх, прокачу! – Припомнив по-русски любимого классика, старая знакомая лихо вывела «Бэху» из подземелья.
Ночная жизнь в городе бурлила только в центре, где дискотеки и казино захватили все бывшие столовки, рюмочные и пирожковые. С наступлением темноты сюда доставляли свой ходовой товар многочисленные наркодилеры и сутенёры.
Уличное освещение сохранилось только у административных учреждений, зато переливались огнями круглосуточные киоски и бензозаправки. Их скромную «трёшку» с рёвом обгоняли могучие собратья седьмой серии, набитые грозными качками.
Четырёхлитровые «Баварцы» распугивали грохотом аудиосистем одиноких прохожих и нагло подрезали полицейские «Форды». Далеко не все лихачи уходили от наказания: парочка, проскочивших на жёлтый запорожских иномарок была остановлена патрулём.
Майкл, сидя рядом с водителем, не спускал с Лоры восторженных глаз. Машина, как специально, проезжала по местам боевой славы развед тандема, где 20 лет назад им приходилось не сладко. Внука накрыла волна воспоминаний. Он никогда не считал глубокие чувства своим слабым местом, но в эти минуты уже не мог совладать с собой.
Разговор как-то не клеился и Дик разрядил обстановку:
– Лора теперь большой человек – финансовый директор фонда, так что босс соблюдайте субординацию.
Директриса выглядела шикарно, словно и не прошло этих двадцати лет. Новая Лори изменила форму носа и разрез глаз, которые снова магнетизировали Майкла. Да он и не противился.