Внуки Шаховские

Кистяева Марина

– Я запомнил....

Арсений крикнул последнее предложение удаляющейся спине. Ян, договорившись о встрече, побежал догонять старую Яру.

Арсений опустился на сваленное неподалеку дерево и стал кидать небольшие камушки в озеро.

О каком проклятье говорила старая Яра? В тот момент, когда она наступала на него, в её глазах запечатлелось безумие. Но Сене понравилось, что мальчишка предложил встретиться вечером. Он был не прочь завести новые знакомства.

– Вот ты где! Я тебя обыскалась!
– к нему приближалась Леша. Она все-таки умудрилась

уложить волосы в элегантную прическу.
– Подальше уйти не мог?

– Чего тебе?
– ему начинало надоедать, что сестра постоянно обрушивается на него с нападками.

– Ушёл неизвестно куда, ничего мне не сказал, - она осторожно, стараясь не испачкать светлые брюки, присела на бревно.

– Я не обязан тебе докладывать, - недовольно буркнул он.

– С твоей стороны было бессердечно оставить меня наедине с ЭТИМИ!
– продолжала Леша.
– Мог бы, единственный раз в жизни, подумать не только о себе, но и обо мне! Как я после всего должна себя чувствовать?

– Емельян Владиславович не вернулся?

Арсений решил сменить тему, но не тут-то было.

– Почему ты не обращаешь внимания на мои слова? Я для тебя точно не существую!
– в голосе Алексии послышались слезливые нотки. Она старательно пыталась расплакаться, но у неё не получалось.

– Лешка, перестань ломать комедию! Что тебе надо? Выкладывай без предисловий!

– Мне тут не нравится!

– Это ты уже говорила.

– И ещё раз повторю! Мы должны что-нибудь придумать, чтобы уехать отсюда. В конце концов, ЭТИХ Урсуловых можно уговорить перебраться в Москву. Теперь у них денег для приличного жилья хватит!

Леша говорила зло. Она никак не могла смириться с тем, что её привезли в какую-ту глушь.

Сеня отрицательно покачал головой. Сестра, как всегда, слышала только то, что хотела слышать.

– Между прочим, это наш дом, - и он в двух словах рассказал об утреннем разговоре с тетей Надей.
– Я всё думаю, почему нам ничего не рассказали родители? Отец постоянно что-то говорил об истории рода Шаховских, но он никогда и словом не обмолвился, что у нас есть дом в Ведунове.

Леша скривила губы.

– Меня бы этот факт не обрадовал. С другой стороны, все-таки и эта развалюха является недвижимым имуществом. К тому же, наверное, представляет собой историческую ценность, - она задумалась.
– Не знаю... не знаю.... Многое не понятно. Почему родители скрывали от нас визиты в Ведунов? Какой от этого был прок? Что за тайны их связывали с Ведуновым?

На ум Арсению пришли слова старой Яры о неком проклятье, но он промолчал. Сначала он сам разберется, а уж потом расскажет сестре. Если, конечно, та его не будет и дальше злить и третировать.

– Всё очень странно. Они могли назначить нашими опекунами кого угодно. А продажа компании и нашего дома в Америке? Мама с папой не хотели, чтобы мы жили в Нью-Йорке после их смерти.

– Я постоянно об этом думаю, - призналась Алексия, - но так и не могу найти объяснения. Неужели они не понимали, что причинят нам вред, психологическую травму,

если отправят в захолустье мира? У меня начинается стресс.

Арсений шумно вздохнул. Угу, и этот так называемый стресс будет выливаться на него.

– Поживем, увидим, что к чему. Пошли в дом. Может, Емельян Владиславович вернулся, вещи разберем.

Они поднялись. Леша обежала брата и спросила:

– Посмотри, я брюки не испачкала?

– Нет.

– Точно?

– Да....

– Нигде нет ни одного пятнышка?

– Лёша, нет!!!

Некоторое время они шли молча.

– Сеня, мне что-то жутко, - тихо призналась Алексия. Она редко бывала такой смирной, поэтому её слова и насторожили Арсения.
– Я плохо ночью спала. Эта комната.... Она мне совсем не понравилась. А вдруг на ней умерла моя прапрапрабабушка, а до неё её прапрапрабабушка? Дом такой старый. И кровать старая. И матрас старый. И пол скрипит. А зеркало, так я в него вообще смотреться не могу. Мне всё время кажется, что я увижу не своё отражение, а какой-нибудь старухи в белом окровавленном саване. Согласись, есть что-то жуткое, мистическое, и в этом доме, и в нашем вчерашнем прибытие. Только попробуй засмеяться! Я знаю, вы, мальчишки, считаете нас глупыми фантазерками, но когда мы вчера вылезли из машины, и стали подходить к дому, то мне показалось, что дом нас поприветствовал. Ветер поднялся, луна скрылась.... Бр-р! А как мы только подошли к дому, все стихло.

– Точно дом признал нас, - слова вырвались у Арсения, прежде чем он сообразил, что говорит.

– Да!
– с жаром воскликнула Леша.
– Точно!

– ....и предки поднялись из склепов, чтобы поприветствовать внуков..., - замогильным голосом продолжил он.

– Да ну тебя!
– Лешка разозлилась и ударила Арсения по плечу.
– Тебе бы шуточки! А я, между прочим, душу изливаю единственному родному человеку, а ты надо мной насмехаешься!

Она ускорила шаг.

– Лешка, постой! Ты обиделась?

– Иди к черту! Я с тобой не разговариваю!

– А, по-моему, разговариваешь!

– А, по-моему, ты надутый индюк! И урод, каких свет не видывал!

Около поместья стояло несколько грузовых машин. Мужчины сновали из дома к машинам и обратно.

Привезли вещи ребят.

Алексия самодовольно улыбнулась, когда увидела растерянную тетю Надю. Неужели та думала, что они прибудут с несколькими чемоданами?

Только у Лешки их было штук двадцать. А, может, и больше. Она не считала.

День прошёл в суете. За заботами, Арсению не удалось поговорить с Емельяном. Их будущее по-прежнему было покрыто туманом. Ему не нравилось, как развиваются события. Урсуловы вели себя странно. Почему они постоянно не договаривают? Все объяснения откладывают на потом.

Немного потише стало к вечеру. Они снова к ужину собрались за столом. Сегодня Алексия нагуляла аппетит и уплетала за обе щеки.

– Завтра вы отправитесь в школу, - как бы между делом сказал Урсулов.

Две детские головки оторвались от тарелок одновременно.