Внуки Шаховские
Шрифт:
Директриса сложила перед собой руки в "замок" и пропела сахарным голоском:
– Емельян Владиславович, дорогой вы наш! Не все так быстро делается, как в сказке сказывается! Я бы хотела обговорить с вами некоторые условия поступления Шаховских без их присутствия. У-у?
Урсулов посмотрел на детей:
– Подождите меня в машине.
– Сейчас на бабки его будет раскручивать, - проворчала Леша, как только за ними закрылась дверь.
– Сколько стоит обучение в этой дыре? Слушай, а ты в курсе, сколько полагается денег на наше содержание Урсуловым?
– Я плохо слушал завещание. Не помню, - признался Арсений.
– Надо узнать. Сенька, мне понравилось, как у Урсулова вытянулось лицо, когда эта тощая сказала, что мы начнем заниматься с завтрашнего дня. Он был намерен сплавить нас сегодня. Облом, дядя. Придется потерпеть ещё денек.
Прозвенел звонок, и ученики вывалили из классов. И моментально Арсений с Алексией оказались в центре внимания. Ученики, что помладше, открыто пялились на Шаховских, некоторые показывали на них пальцем. Ребята постарше перешептывались.
– Смотри, смотри, те самые....
– Неужели они....
– Мой отец говорил, что видел, как они прилетели на собственном самолете....
– Брехня! Нет, у них никакого самолета! Стали бы они жить здесь....
– Шаховские не выдумка? Я-то думала....
Лешка гордо вздернула подбородок.
– Я и не знала, что мы такая знаменитость!
– прошипела она.
– На нас долго ещё будут пялиться?
Арсению тоже не понравилось излишнее внимание к их персонам. Создавалось впечатление, что об их приезде знали абсолютно все: от мала до великого. Чем они были знамениты? Почему в Ведунове их встречают столь неоднозначно?
– Думаю, долго, - пробубнил он.
– Сестрица, ты не успела появиться в городе, а уже стала местной знаменитостью. Радуйся!
– Обязательно, братишка! И ты погреешься в лучах моей славы, - огрызнулась девочка.
Они спустились в вестибюль на первом этаже. На лестнице им уступали дорогу и оборачивались в след.
– Они близнецы?
– Ты сама не видишь? Разуй глаза!
– Глянь, а Шаховский хорошенький....
– Ты лучше на её кофточку посмотри!
И Леша не выдержала. В конечном итоге, ей надоело шушуканье за спиной. Она резко затормозила и вызывающе оглядела столпившуюся детвору.
– Да, мы Шаховские!
– громко, так, чтобы все её слышали, заявила она.
– И, да, мы будем учиться вместе с вами! Так что нечего на нас глазеть! А если у кого возникнут вопросы, то просьба записывать и отправлять нашему пресс-секретарю!
Раздались одинокие аплодисменты.
– Браво!
Из толпы собравшихся появился высокий красивый молодой человек шестнадцати лет. На нем был светлый костюм и до блеска начищенные ботинки. Леше хватило одного взгляда, чтобы понять, что на этом парне одежда сшита на заказ. Золотистый загар, полученный где-нибудь на Канарах, дополнял картину. Не дурно для Ведунова.
– Для начала не плохо, Алексия Шаховская, - рокочущим басом сказал он.
– Кажется, все нас знают! Удобно! Не надо представляться!
Парень откинул голову
– Я был уверен, что ты мне понравишься, - самодовольно заявил он. Послышалось девичье хихиканье.
– В ответной симпатии приходится сомневаться, - не сдавалась Алешка. Тоже, нашелся ей местный Дон Жуан!
– Я Домагатский Серж. Живу по соседству.
Видимо, его слова должны были что-то сказать Алексии.
Но не сказали.
– Нам никогда не везло с соседями! Арсений, ты идешь?
– Да.
Арсений не вмешивался, пока Лешка "знакомилась" с учениками гимназии. Стоял в стороне.
Послышался гомон возмущенных голосов, а потом толпу собравшихся детей раздвоила директриса.
– Что за столпотворение? В чем дело? Вам больше нечем заняться, как только без дела слоняться по вестибюлю? Домагатский, какая у тебя следующая дисциплина?
Алексия преувеличенно громко хлопнула дверцей автомобиля.
– Если я сегодня же не выясню, чем были знамениты наши предки, и что все ожидают от нас, я сойду с ума! Емельян Владиславович, как вы считаете, вас погладят по головке, если у меня начнутся психические расстройства?
Впервые они видели, как Урсулов хмуриться.
Глава 4. В семье не без....
Емельян Владиславович снова уехал в город, после того, как привез Сеню с Лешей в поместье.
– Долго ему не удастся избегать нас. Когда никогда, но Урсулову придется ответить на наши вопросы, - заметила Алексия, стуча по клавиатуре ноутбука. Она сидела, скрестив ноги по-турецки у Арсения на кровати.
– Что-то он не особо горит желанием беседовать с нами.
– Придется. В противном случае у меня скоро начнется аллергия на местный воздух.
Сеня усмехнулся.
– Сестрица, ты определись, чем будешь страдать: психическими расстройствами или аллергией?
– Умный, да?
– она не поднимала голову от монитора.
– Если такой умный, то объясни, что происходит. Кстати, братишка, ты куда это вчера вечером бегал?
– С чего ты решила, что я вечером куда-то бегал?
– Арсению не хотелось рассказывать сестре ни о старой Яре, ни о знакомстве с её внуком.
– Я к тебе заходила. Комната была пустой.
– Я был на кухне.
– На кухне не было света.
– Я ел в темноте.
– Сенечка, ты никогда не умел врать! Так где ты был?
– Гулял. Нельзя?
Она пожала плечами.
– Почему нельзя? Можно. Только раньше ты не был любителем ночных прогулок. Темноты боялся.
Арсений сглотнул. А ведь Лешка права. Он с детства боялся темноты. До семи лет спал со светом. Даже однажды слышал, как отец недовольно ворчал, что мальчишка не в него пошёл, боится всяких пустяков. Арсений тогда сильно на отца обиделся.