Внуки Шаховские
Шрифт:
Нет, он не мог.
– Уходи, дай мне переодеться, - грубо сказал он.
В ответ тишина.
– Я сказал, уходи!
– сорвался он на крик.
Внезапно за спиной он услышал жалобное:
– Сеня...
А потом всхлип.
Он обернулся. Воинственный пыл сестры сошел на нет. Теперь она стояла, и по её щекам бежали слезы. Она снова всхлипнула.
– Лешка, ты чего?
– Арсений растерялся. После смерти родителей он почувствовал, что теперь в некотором роде в ответе за сестру.
– Мне страшно....
– Эй, перестань,
Он приблизился к сестре и как-то неумело обнял её. Он заплакала ещё громче. Он поморщился. А без слез никак нельзя? И почему девчонки чуть что и сразу в слезы? А главное, порой, расплачутся по пустякам!
– Чего ты испугалась? Эти Урсуловы не такие уж и плохие, я ожидал худшего!
– Ага, - она подняла лицо с его плеча, - хуже быть не может.... Этот дом... Он же старый!
– Конечно, старый! Ему..., - Арсений запнулся.
– Ему много лет!
– Этим Урсуловым нужны наши деньги! Ты видишь, как здесь всё запущено! Здесь нужен ремонт! И не просто ремонт! Проще новый дом построить, чем эту хибару отремонтировать!
В чем-то Алешка была права. Арсений и сам об этом подумал. С чего бы Урсуловы согласились взять на воспитание двух подростков переходного возраста и встретили их так сердечно, если бы не знали, что подростки - наследники многомиллионного состояния?
Здесь есть над, чем поразмыслить.
– Ты считаешь, что им нужны наши деньги?
– А ты сомневаешься?
Он неопределенно пожал плечами.
– А я уверена! Но, знаешь, что я скажу! Не видать им моих денег! Ты как хочешь, а я объявляю им войну! И мы ещё посмотрим, кто кого! У меня есть адвокаты, и я не позволю транжирить мои деньги налево и направо!
С этими словами, Леша развернулась и с гордо поднятой головой прошествовала к двери, которой снова хлопнула так, что за старыми обоями посыпалась штукатурка.
Ужин проходил в напряженной атмосфере. Леша молчала, с недовольным видом размазывая по тарелке плов. Ужинать она не собиралась. Пусть Урсуловы не думают, что она будет радоваться тому, что вернулась домой, как они называли эту древнюю развалюху. Её лишили всего! Роскошного дома в Нью-Йорке, дорогих автомобилей, нарядов от известных модельеров, подруг! В конце концов, её лишили будущего!
Поэтому, когда её о чем-то спрашивали, она или кивала, или отрицательно качала головой. Разговаривать она не собиралась.
И точка.
Арсению было немного жаль Урсуловых. Он видел, как те старались им понравиться. И чего Лешка на них взъелась, они им пока ничего плохого не сделали?
Но дом, бесспорно, настораживал.
Почему родители, пока были живы, ни разу не обмолвились о том, что в России у них есть старое имение? Если бы отец хотел, ему бы не составило большого труда отреставрировать особняк. Да, кстати, а кому он принадлежит? Эта мысль столь внезапно возникла в голове Арсения, что он так и застыл с приподнятой вилкой.
– Что-то случилось, Арсений?
– тотчас спросил Емельян.
– Да, то есть,
Краем глаза он заметил, как замерла Леша в ожидании ответа. Ага, а ей не так безразлично, как она пытается показать!
Емельян медленно поставил бокал с соком, и торжественным тоном сказал:
– Вам. Тебе и Алексии. Это ваш дом.
Лешка громко икнула от навалившегося счастья.
В первую ночь на новом месте Сеня спал плохо. Он долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок, а когда, наконец, уснул, ему приснился длинный коридор с множеством дверей. И он бежал, бежал по этому коридору, а кто-то в конце не разборчиво что-то ему кричал.
Естественно, проснулся он злым и недовольным. Он открыл глаза и натолкнулся на белый балдахин. От испуга мурашки пошли по коже.
– Проклятье!
– воскликнул он и свалился с кровати.
Потирая глаза и ушибленную ногу, он отполз от кровати. Проморгался. Помотал головой.
– Жить буду, - недовольно пробормотал и поднялся на ноги.
Плотные шторы были занавешены и не пропускали дневного света. Через те места, где ткань была особо изношена и протерта виднелись белые прорехи. Сеня подошел к окну и с интересом дотронулся до штор. Неужели ткани около сотни лет? Да быть такого не может! Но что-то ему подсказывало, что может.
Он распахнул шторы и зажмурился от яркого осеннего солнца, ворвавшегося в комнату. День обещал быть погожим. Сеня улыбнулся и открыл глаза.
– Ого!
Сюрпризы продолжались.
Окна его спальни выходили в парк. Вековые деревья стояли ухоженными рядами и убегали куда-то вглубь. Сеня несколько раз подпрыгнул, пытаясь заглянуть, как можно дальше, но у него ничего не получилось.
А парк тоже им принадлежит? Не хило.
Сеня умылся и оделся. Ему не терпелось спуститься вниз и поговорить с Емельяном.
Проходя мимо комнаты сестры, он громко постучал.
В ответ послышалось недовольное:
– Кто?
– Привет, лежебока! Поднимайся!
– Иди, куда и дальше шел! Отвали!
– И тебе тоже с добрым утром, сестрица!
В дверь ударилось что-то глухое, по всей видимости, подушка. Сеня улыбнулся, и весело насвистывая, сбежал вниз. Сегодня он собирается поподробнее узнать и осмотреть то место, которое ему навязывали в качестве родового поместья.
На кухне он обнаружил Надежду. Та раскатывала тесто.
– Доброе утро!
– поздоровался Арсений.
– О, доброе утро, Сенечка! Как спалось? Сегодня воскресенье, я думала, что вы поспите чуть подольше.
– Лешка ещё дрыхнет, а я долго спать не люблю, - он сел на стул.
– А как мне к вам обращаться, не могу же я вас называть..., ну, вы понимаете?
Щеки женщина порозовели от смущения.
– Называй меня тетя Надя, договорились?
– Договорились.
– Есть хочешь?
– Я по утрам обычно пью сок, - сообщил Сеня.
– В холодильнике выбери какой тебе нравиться.