Внутри ауры
Шрифт:
Закончив песней «Против системы», любимцы публики с тем же молчанием благодарно поклонились, обняли неравнодушного товарища и удалились все вместе со сцены.
Взъерошенный и запыхавшийся Кирилл подскочил в перерыве к Маше.
— Кажется, этим героям нужно будет прямо сейчас сваливать из страны…
— Хочешь с ними? — подмигнула девушка.
Кирилл отрицательно помотал головой.
— Пока точно нет, сейчас будет выступать Нейромонах Феофан!
— О боже!
— Прощайте тектонические плиты…
Кирилл оставил на губах
— Ну шо, мои хорошие, — заговорил он голосом деда Мороза, — какие все холеные, отъевшиеся, смехотворные… Готовы ли вы к плясу?
— Да! — раздался звериный рык.
— Ну тогда уж давайте разомнем косточки… Нет ничего лучше русского народного танца…
Зазвучал сказочный мотив, резко перешедший в драм-н-бейс. Тысячи ног со всей страстью принялись топтать землю. Оставшимся стоять на одном месте казалось, что вибрация их подбрасывает верх.
— Где-то сейчас образуется цунами, дорогие! — продолжал подначивать провокатор. — Но можно ещё больше… Покажите, как любите русскую землюшку…
Каждый зритель, глядя на другого, не давал себе поблажки и считал долгом продолжать танец. Но в какой-то момент Феофан сам прервал всеобщий экстаз и провозгласил:
— А теперь… Традиционная часть любого нашего концерта — стена смерти! Эта половина отходит вправо, а эта — влево! И на припеве добрые молодцы схлестнутся в благородной смертоносной схватке… Готовы?
Кирилл оказался в самых первых рядах по правую сторону от сцены. Впереди него оказалась свободная площадка, а за ней — плотная кровожадная полоса людей. Напоследок он кинул взгляд в мирную толпу и встретился с обеспокоенными глазами Маши. Парень с довольной ухмылкой показал ей знак «окей» и подобно быку приготовился к старту.
Музыканты выжидали момент отдельными нотами, но в миг, когда сердцебиение уже пульсировало у толпы в ушах, дали сигнал на безумное столкновение. Кирилл за секунду до бега увидел своего оппонента. Ему показалось, что он на мгновение вернулся в прошлое, в тот день, когда они с друзьями ездили на фестиваль, и он там одному выскочке сломал в слэме ребра.
Направляющийся на него здоровяк был очень похож на того самого пострадавшего. Те же габариты, та же одежда, тот же высокомерный тупой взгляд, только борода и цвет волос отличались. Внутри заиграла старая злоба и Кирилл рефлекторно наметил курс. Стоило только заиграть припеву, и парень рванул с места прямиком в мишень, которую выбрало его бессознательное. По силе инерции Кирилл превзошёл соперника и, несмотря на существенный перевес мужика в массе, повалил его на землю. Людские стены сомкнулись в единый монолит. Лишь в одном участке наблюдалась пробоина из-за падения здоровяка. Тот разом позабыл о слэме и, придя в себя, гневным взглядом уставился на обидчика. Руки позади помогли ему подняться на ноги, Кирилл уже ожидал неминуемого конфликта.
— Ты че мразеныш, прихуел? —
Кирилл приблизился вплотную к его роже и заявил спокойным голосом:
— Пошли подеремся?
— Ха, да пошли, — сплюнул он, — сопляк! Я тебя уделаю, мля…
Он подтолкнул в спину Кирилла, но тот пропустил этот жест, зная, что сможет отыграться уже через минуту. Пробираясь через толпу, парень ощущал нарастание знакомой злости, заложником которой он частенько оказывался. Кирилл отчётливо помнил, к каким последствиям та может его привести, но, когда она овладевала им, он уже не в силах был сопротивляться.
Когда сцена и толпа остались на расстоянии, Кирилл развернулся и сжал кулаки. Амбал косо подбирался со свирепой обиженной физиономией все ближе, но тут из толпы выбежали перепуганные люди. Три женщины и двое мужчин, без сомнений, бежали к двум бойцам, чтобы предотвратить их стычку.
— Паша! Паша ты чего?! Не смей! — визжала противным голосом маленькая пухлая тётушка с ежиком на голове и в футболке Цоя.
Она схватила буйвола за руку и затормозила его.
— Нина, блять, не вмешивайся!
— Хватит! Какая тебе драка?! Ты себя молодо почувствовал, что ли?! У тебя дети!
— Пусти я сказал…
Он пытался вырваться к Кириллу, который был готов начинать. Но подоспели товарищи и перехватили мужика.
— Пашок, он же ребенок!
Тут Кирилл увидел спешащую Машу и понял, что за ним следили с самого начала слэма. Девушка подбежала к парню и молча уставилась на компанию напротив.
— Я его все равно покалечу! — пыхтел Паша. — Ему не жить!
Маша коснулась руки Кирилла:
— Что случилось?
— Да ничего… Хочет подраться дядя…
— Какой я тебе дядя?!
— Ну тётя.
— Ах ты, ублюдок! — продолжил рыпаться он, но из-за своего опьянения поскальзывался и еле держал равновесие, — Я тебе пасть порву… Какая к хууям тётя…
— Хватит! — пищала его жена.
— Кто ж виноват, что ты слэмишься как тётя…, — подкалывал его Кирилл, не желая идти на уступки.
— Че сказал?! Да я…
— Да ты упал от лёгкого толчка!
— Слышь, малой, за базаром следи! — обратился к Кириллу дружок Паши, больше похожий на трусливого интеллигента, нежели на парня с понятиями.
— Вот именно! — заступалась жена. — Ещё молоко на губах не обсохло…
Кирилл посмеялся вслух, издеваясь над стариками:
— Да вы на себя посмотрите! Как вас вообще сюда пустили?! Вы же не те, за кого себя выдаете! Какие из вас панки…
Эта фраза задела их до глубины души, никто из компании не смог сразу подобрать ответные слова.
— А я что говорил! — высокомерно отхлебнул виски из бутылки Кирилл.
— Кир…, — пыталась остановить его неадекватный порыв Маша.
— Слышь, малой, — с усмешкой бросил ему Паша, чуть усмирив агрессивный темперамент, — а давай проверим, кто из нас больше панк?! А?!