Во что я верю
Шрифт:
Еще в начале нашего столетия самые знающие люди имели, казалось бы, все
основания думать, что наступает новый Золотой Век и остается только
ликвидировать неравенство и несправедливость. Они полагали, что не за горами
тот день, когда основной задачей станет не производство, а распределение. На
деле Золотой Век оказался Веком Огня и Позора. Несмотря на свои знания и
могущество, современные люди несчастны, как никогда. “_Как злато чистое
свинцом презренным стало_?”
жизнь человека и облегчали его муки, война, сделавшаяся жестокой, как
никогда, несла народам немыслимые страдания. Свою власть над природой
человек использовал не для созидания, а для разрушения. Политика и экономика
не поспевали за развитием физики и биологии. Новые изобретения попали в руки
людей, которые не смогли совладать с ними и поставить их себе на службу.
Напуганные, несчастные, эти люди уподобились своим далеким предкам и, приписав своим страхам и надеждам сверхъестественную силу, населили
равнодушный мир богами и чудовищами… Неужели нам не на что надеяться, неужели несчастный род человеческий уничтожит себя вместе с планетой, служащей ему пристанищем?
Я верю, что катастрофы можно избежать. Повторяю еще раз: мир
равнодушен, мир нейтрален. Никакой мстительный рок не прячется за черными
тучами, грозя нам гибелью. Спасение человечества в руках самого
человечества. В истории нередко бывали случаи, когда отчаявшимся людям
казалось, что все потеряно. После нашествия варваров и падения Римской
империи не один пессимист, глядя на руины галльских или бретонских городов и
бедствия народа, должно быть, говорил себе: “Теперь роду человеческому
никогда уже не жить в радости и довольстве”. И тем не менее в чаще лесов
выросли монастыри; монахи стали обрабатывать девственную землю и пестовать
девственные умы; великие люди предприняли попытку возродить великие
государства. Им это удалось. Наша задача легче - нам предстоит уберечь от
гибели еще живую и во многих отношениях процветающую цивилизацию. Мы не
уверены в успехе, поскольку порыв безумия может охватить те группы людей, на
которые мы не имеем влияния, и они взорвут земной шар. Но все-таки мы можем
– пусть косвенно - повлиять и на них. Твердость наших убеждений, быстрота
наших решений обезоружат тех, кто угрожает будущему человечества.
Я верю, что новейшие открытия положат конец замкнутой жизни отдельных
народов. Современные средства коммуникации позволяют управлять территориями, гораздо более обширными, чем прежние государства. Современная военная
техника слишком мощна, чтобы стоило идти на риск и нападать друг на друга.
Цивилизации подобны “заколдованным
пор, пока мы в них верим. Международные организации станут мощной силой, если их признают граждане всех стран мира. Я считаю, что в наши дни долг
всех писателей, ученых и государственных деятелей - убеждать людей в
необходимости создания таких организаций. Быть или не быть земному шару -
вот перед каким выбором мы стоим. Либо мы подадим друг другу руки, либо
истребим друг друга в атомной войне.
Что же касается внутренней политики, то я верю в защиту демократических
свобод и прав человека. Я верю в них по двум причинам. Во-первых, я считаю, что без свободы не может идти речь ни о человеческом достоинстве, ни о
счастье членов общества. Жить под надзором полиции, вздрагивать при каждом
шорохе, страшась ареста, ссылки или смерти, бояться произнести лишнее слово, постоянно скрывать свои мысли - это не жизнь. Во-вторых, я считаю, что
свобода - залог силы государства. Тоталитарные государства - колоссы на
глиняных ногах; они выглядят могущественными лишь благодаря своей
пропаганде, способности подавлять в зародыше любой конфликт, быстроте и
секретности политических акций. Тоталитарный режим вводит в заблуждение
только романтиков да слабых духом, принимающих тирана за избавителя. Но
после долгой борьбы свобода торжествует: так случилось и в 1918, и в 1945
годах. В свободной стране решения властей постоянно подвергаются критике.
Эта критика сурова, подчас даже несправедлива, но она полезна. Она помогает
исправлять ошибки. Тиран же никогда не исправляет своих ошибок, поскольку
слышит лишь голоса льстецов. Что же до средств охраны свободы, то тут я не
могу предложить ничего нового. Состояние ужаса и тревоги, в котором живут
сегодня множество человеческих существ во множестве стран, властно
напоминает нам о безотлагательной необходимости вернуть народам законность, служащую основой счастья. Конечно, всякое общество нуждается в полиции, охраняющей порядок, а полиции не пристало нежничать. Но человек может
чувствовать себя в безопасности лишь под покровительством определенных
законов. Я верю в то, что эти законы нужно уважать, и именно то общество, которое сохранит им верность, окажется наиболее долговечным.
Первый из этих законов - _разделение власти_. Исполнительная власть не
имеет никакого права оказывать давление на власть законодательную. Члены
суда должны назначаться пожизненно - иначе честолюбие не даст им покоя.
Небольшое количество высокоплачиваемых и равных между собой судей - такова