Во имя Пяти Стихий

Алишкевич Ольга Ивановна

– Как ты себя чувствуешь?

Голос был приятным, нежным. Но это не был голос женщины спорившей с мужчиной. Значит, их тут как минимум трое. Грис попытался подняться на локте.

– Кто вы?

Светловолосая девушка улыбнулась ему.

– Ты поскользнулся и упал с обрыва. Ударился головой. На счастье, мой друг был недалеко и смог придти к тебе на помощь.

Разведчик посмотрел на спутников светловолосой красавицы, и холодный пот выступил на его спине. Грис никогда раньше не видел всесильных. Лишь совсем недавно Вис, представил его своей сводной сестре - вампирше леди Язе. Теперь же перед ним сидел самый настоящий

дракон с мерцающими, как рубиновые звезды глазами. Всесильный смотрел на Гриса с недоверием, однако, враждебности и злости в его лице юноша не увидел. Стараясь привести в норму сбившееся дыхание и успокоить бьющееся об ребра сердце, Грис перевел взгляд на девушку, сидящую рядом с драконом, и понял, что справиться с эмоциями будет сложнее, чем хотелось бы. Это была колдунья. Грис нередко видел колдунов, он хорошо знал, что отличает их от обычных людей. Узоры. Магические символы, появляющиеся на теле в тот момент, когда колдун произносит свое первое заклинание. Вначале ими покрываются руки, а за ними и все тело. Заканчиваются узоры где-нибудь на лице. Количество узоров было главным показателем силы их обладателя. Чем сильнее исчерченно тело, тем больше сила колдуна. Однако, в какой-то момент при произнесении нового заклинания узоры на теле больше не появляются. И, как правило, случалось это до того, как линии и завитки покроют лицо.

Грис непроизвольно вздрогнул, ощущая тепло, исходящее от девушки с красно-коричневыми волосами и узорами на теле, однако, всё же взял себя в руки. Ведь за свою жизнь он так ни разу не воспользовался силой, данной ему матерью. На его теле нет ни одного, даже самого крошечного узора, а это означает, что колдунья не чувствует в нём подобного себе. Для неё он простой смертный, такой же, как и все люди. Это было преимущество, которым Грис не мог воспользоваться, однако, все-таки был рад, что оно у него есть.

Светловолосая девушка осторожно положила руку на плечо молодого человека.

– Не бойся. Мой друг всесильный, он огненный дракон, но мы никому не хотим вреда. Тарон принес тебя сюда. Прошу, тебе не стоит бояться.

Грис с трудом оторвался от созерцания колдуньи и дракона, кое-как выровнял сбившееся дыхание, хотя бьющееся сердце успокаиваться не хотело. Всесильный и колдунья вновь переглянулись, но продолжали хранить молчание.

– Что...что вам от меня нужно?
– произнес Грис, наконец.

– Нам нужно, - тихо, но твердо сказал дракон, - чтобы ты держал язык за зубами о том, что видел нас. Я нашёл тебя в лесу и принес сюда, чтобы тебе помогли, но я не знаю, кто ты и какие у тебя намерения. Поэтому, пока ещё не решил, что с тобой делать.

– Тарон!
– нахмурила брови светловолосая, увидев, как испуганно вздрогнул Грис.

– Я никого не собираюсь убивать, - отрезал дракон.
– Но этот человек может быть опасен для нас. Мы уже потеряли Мэгэна и Салтора. Ты хочешь, чтобы пострадал кто-то ещё, Гленда?

Девушка вздохнула и опустила глаза. Грис чуть не подпрыгнул на месте. Перед ним сидела сама Гленда Ангоросская, последняя из наследников старых наместников. Как только Брондор захватил власть в Эринвэре, он сразу же уничтожил всех имеющих власть людей королевства вместе с семьями, беспокоясь, что знатным людям будет проще собрать вокруг себя недовольных и организовать бунт. Единственной, кому чудом удалось уйти от убийц Брондора, была Гленда Ангоросская, дочь наместника Аргеона, наследница Южного надела. За этой девушкой охотились целый год, но она сумела собрать вокруг себя только надежных людей, которые без страха отдавали за неё жизни. Несложно было догадаться, куда стремится последняя из наследников королевства. Однако, где именно скрываются повстанцы, Фаросу было неизвестно, и перехватывать наследницу приходилось вслепую. Несколько раз колдунья короля наугад высылала ей вдогонку своих магических тварей. Совсем недавно в Приграничье ангоросска чуть было не попалась, но в последний момент девушку неожиданно защитили эльфы. И вот теперь она сидит перед Грисом в компании всесильных и ласково ему улыбается.

Дракон перевел взгляд мерцающих рубиновых

глаз на Гриса.

– Тебе не о чём волноваться, ты останешься в живых, мы тебя не тронем. Но ты представляешь угрозу для моих друзей. Поэтому, возможно, перед тем, как уйти, Лара наложит на тебя заклинание, которое помешает тебе немедленно броситься к нашим врагам и выдать нас. Ты уснёшь, а когда проснешься, мы будем далеко.

Разведчик сглотнул и посмотрел на Лару. Колдунья с красно-коричневыми волосами и узорами на лице и руках не выглядела жестокой, но о том, чтобы попытаться сопротивляться ей Грис и думать не смел. За всю свою жизнь он так ни разу и не воспользовался свой силой, чтобы защитить себя или сразиться с врагом, полагаясь исключительно на меч и собственную голову. Возможно, они действительно оставят ему жизнь. Впрочем, сейчас Грису было не так страшно. Гленда продолжала спокойно наблюдать за юношей, и в его голове мгновенно созрел план. Какая разница, что скажет Вис, тем более сейчас, когда эльфы вернули Лирию? Вот она, последняя наследница старых наместников. Достойный дар королю Брондору. Ни в коем случае не потерять, не упустить эту добычу. Чего бы это ни стоило. И тогда Нейла, знаменитая Леди Меч, поделится со своим неудачником братом славой и почетом.

– Мое имя Грис, - произнес он, украдкой наблюдая за реакцией дракона, - я...я был в отряде торговца из Западного надела. Мы пробирались этими тропами до границы с Восточным наделом. Но нас выследили канторы, местные пограничники. Мы отбивались, но этих дикарей было много больше. Не знаю, много ли моих спутников уцелело, я не видел никого из них все три дня, которые скитаюсь в лесу. Прошу, если вы не хотите убить меня, если вы помогли мне, не оставляйте меня здесь одного. Здесь повсюду канторы. И эльфы. Ведь если меня не найдут дикари, эльфы уж точно до меня доберутся.

Лара, Тарон и Гленда переглянулись. Затем Тарон вновь пристально посмотрел на Гриса.

– Кем ты был в отряде торговца? Ты воин?

– Нет. Я владею мечом, но это не было моей главной задачей. Я составляю карты. Нахожу тропы, дороги. Со своим хозяином я обошел весь материк, бывал в Горах Змеи, в Станланской пустыне, добирался до Долины Семи Вулканов. К сожалению, все мои записи уничтожили дикари, но я всё помню и смогу восстановить. Я знаю, как выбраться отсюда, только... я боюсь... Прошу, не бросайте меня одного.

Грис умоляюще посмотрел на Тарона. Он предполагал, что дракон - главный в их небольшом отряде, и именно от него зависит, возьмут ли Гриса с собой. Колдунья продолжала хранить молчание, похоже, её вообще не интересовала такая парадоксальная мелочь, как спасение заблудившегося картографа. Дракон тоже молчал, его лишенные радужной оболочки и зрачков глаза мерцали ровным алым светом. Гленда с надеждой смотрела на своих спутников, но суровый вид дракона лишал ее желания что-то говорить. Наконец, Тарон произнес:

– Хорошо. Мы тебя не бросим. Ты сказал, что знаешь, как выйти из Приграничья, значит, ты поможешь нам добраться до границы с Южным наделом. А затем мы попрощаемся. И запомни, если ты нам соврал, если хочешь заманить нас в ловушку - я узнаю об этом раньше, чем мы попадем в беду. И ты пожалеешь об этом.

В голосе дракона было зловещее спокойствие. Глаза его мерцали ровным сиянием. Гленда открыла рот, чтобы заступиться за спасенного юношу, но встретившись глазами с этим мерцающим взглядом, покорно замолчала. Молчал и Грис. Они возьмут его с собой до границы с Южным наделом. Конечно, Виса это не порадует, но его план все равно провалился, раз Лирия свободна, а значит, Грис может действовать на свое усмотрение. Ангоросска очень благосклонно отнеслась к нему, что радовало молодого воина. Колдунью, похоже, Грис вообще не занимал. Разведчик боялся дракона. В Эринвэре говорили, что огненных драконов давно уже нет, что последний из них, наставник Растер, стар и немощен. И вот, перед Грисом стоит молодой, сильный, умный огненный дракон, взгляд мерцающих глаз которого пронзает насквозь. Грис боялся и в то же время был рад своему естественному страху. Так он выглядит в глазах всесильных еще более жалким, несчастным, напуганным, а значит, не представляющим опасности.