Во имя Разума. Уникум
Шрифт:
– Мне почему–то кажется, что наш уникум симулирует, – решил Олег Палыч. – Эти его внезапные отключки… А что, если он может сам уменьшать ритм сердца и активность мозга?
– Разве такое возможно? – возразил Иван Саныч. – Сердце – еще понятно, но мозг!..
– Да этот пациент вообще не должен быть живым, в принципе! Мало того, его мозг восстанавливается, регенерирует, как какая–то там печень!
– Да, нонсенс, – подумав, согласился профессор. И хитро так прищурился: – Может, проверим?
– Что, опять снимать энцефаллограмму? Или применять гипноз?
– Всё проще гораздо, коллега. Он нас сейчас не
– Ладно, пошли.
Открывая дверь в палату Артёма, они как раз застали его за отжиманием от кровати. Артём был на последнем издыхании и совсем без сил, но уже не был прикован к кровати браслетами, боле того, он был на ногах и даже – отжимался! Увиденное так потрясло врачей, что они тут же бросились к нему, схватили его за руки, как преступника или психа и в панике стали звать охрану. Артём сначала не сопротивлялся, будучи сам в шоке, но когда они повалили его на постель – испугался: его снова прикуют к кровати! И вот тогда он сделал то, чего и сам не ожидал – он высвободил Силу. Просто мысленно представил, как раскидал своих пленников в разные стороны. И они действительно отшатнулись от него и попадали на пол.
Но тут вбежала охрана и вколола ему укол.
– В шоковую его! – сипло крикнул Иван Саныч, поднимаясь на ноги. – Кажется, маньяк в нем проснулся.
– Не маньяк, – выдохнул Олег Палыч. – Монстр!
Артём очнулся после того, как в нем взорвалась вселенная от электрического разряда. И всё вспомнил. Всю свою жизнь. Две его личности, прошлая и настоящая, слились в одну. Но убийство своих родителей?.. Этого он не помнил. Он не чувствовал себя маньяком. Но гнев, страх и боль вытащили из глубин его мозга еще неизведанную энергию. И он действительно превратился в монстра. Ему даже не надо было прилагать усилий, чтобы раскидать их всех, своих обидчиков, только подумать. Оковы на руках и ногах распались сами собой, кресло отлетело к стене с грохотом и стоном. Прибежали вооруженные охранники и открыли огонь, но пули отскакивали от него, как резиновые. Сзади санитар изловчился воткнуть шприц ему в спину со снотворным. Бесполезно. Артем развернулся, рыкнул, как раненный зверь, и из горящих глаз его метнулись молнии. Аппаратура вокруг дымилась и взрывалась.
Здание уже окружали отряды быстрого реагирования, МЧС, спецназ, пожарные и полицейские машины. А Артём крушил всё вокруг, войдя в раж. Внезапно свалившееся на него могущество вскружило ему голову. Из его глаз сыпались искры, с рук срывались языки пламени. Он хотел всё здесь разгромить, уничтожить, сжечь. Здание загорелось, все в панике бросались на улицу, вывозили тележки с больными. Артём пробовал свою силу, проверял, изучал, при этом дико хохоча и завывая. Он чувствовал, как энергия вливается в него с полюсов планеты и генерировал ее через себя. Он был неуправляем и дик. Столы, стулья, шкафы летали по воздуху, как осенние листья, вылетали в окна и падали вниз. Стены, потолок и пол вибрировали и изгибались, как кожа змеи. Автомобили вокруг здания с воплями сирены поднимались в воздух, вертелись волчком и взрывались. Артём неистовствовал, он потерял себя.
Вот он взмахнул руками, поднялся над полом и полетел, как летал в астрале, отделяясь от тела. Теперь же взлетел в своем физическом состоянии, как будто законы тяготения для него больше не существовали. Вылетел из окна и приземлился на земле, угрожающе повернувшись к толпе, готовый поразить их всех одним своим взглядом, мановением руки, силой мысли. В него приготовились
И тут из толпы вылетела Ксения, замахав руками и крича:
– Артём, стой, тебя же убьют!
– Куда ты! – крикнул Иван Саныч, пытаясь схватить ее за руку, но она вывернулась и побежала к Артёму.
– Артём, это я, Ксеня!
Артём, с поднятыми руками, с горящими как у волка глазами, увидев Ксению, застыл, будто на–ткнувшись на невидимую стену. Но волна от него уже пошла, и Ксению отбросило назад. Девушка отлетела метров на пять и рухнула на асфальт, сильно ударившись головой о бордюр. Артём тут же оказался возле нее, даже не успели заметить, как он это сделал. Упал на колени, схватил девушку и прижал к себе. Глава его наполнились слезами. Что он наделал.
Все замерли, никто не шевелился. Но тут Иван Саныч шагнул в сторону Артёма.
Артём тут же вскочил, горя глазам:
– Прочь!
– Ксении нужна медицинская помощь, Артём, – глухо сказал профессор. – Она умрет.
– Я сам! – рявкнул Артём. – Я смогу.
Толпа начала потихоньку продвигаться к нему, профессор махнул рукой: стойте! А сам стал приближаться к Артёму.
– Ей нужна реанимация, – увещевал профессор. – Время на исходе, не глупи!
– Только я смогу ее спасти! Не мешайте!
Артём поднялся во весь рост с бездыханной девушкой на руках. Закрыл глаза, сосредоточился. А в следующую минуту они исчезли, растворились в воздухе.
Он вливал в нее все свои силы, черпая их из своего тела, из каждой клеточки, из каждого атома. Он весь светился, и с его пальцев срывались маленькие молнии. И девушка вздохнула, потянулась и открыла глаза. Приподнялась на кровати в его руках, огляделась в изумлении:
– Где это мы?
– У меня дома, в деревне. Здесь жили мои родители… Я помню…
– А... помнишь, как убил? – прошептала Ксенька, но особого страха не почувствовала – глаза у него были хорошие.
– Нет, – глухо ответил Артём. – Этого не вспомнил… Может, и хорошо, что не вспомнил…
Отдав девушке всю свою энергию, Артём не мог подняться, даже пошевелиться не мог. Только тяжело дышал. Что это? Он опять не может двигаться? О нет, только не это! Надо собраться…
– Тебе плохо? – склонилась к нему Ксения. – Можешь говорить?
– Подожди… не мешай, – прошептал Артём. – Можешь воды принести… там ведро у двери... во дворе колодец…
– Я поняла! – тут же вскочила Ксения. – Я быстро!
– Оденься, там холодно! – спохватился Артём, да девушка и сама догадалась, схватила что–то с вешалки по пути.
Артём закрыл глаза и погрузился в себя. А затем направил свое сознание вокруг, ища энергию извне. Он не мог этого сформулировать, он просто чувствовал, что так надо. Он тут же поймал несколько точек энергии, внизу, под полом. Мыши. Он потянулся к зверькам, тронул их своим разумом, слился с ними в единый организм. Ощутил их страхи, голодные позывы в животиках, как бы сам стал этими мышками. Это было удивительно! Он чувствовал неразрывную связь с живыми существами, с самой природой, был частью ее. И уже понимал, что если немного дальше потянуться, то почувствует любое живое существо, до которого дотронется. И он рас–ширил диапазон. Птицы, звери, насекомые – все откликались на его прикосновение, даря ему часть своей силы. При этом он чувствовал, как они начинают испытывать холод и голод из–за отдачи энергии. Он старался брать по чуть–чуть, чтобы не навредить. Он не убийца…