Во имя себя

Грай Нина

Тем временем светская беседа матушки и Татьяны Адамовны всё не складывалась.

– У Вас в столовой висят очень красивые сцены охоты.

Излишне натуралистичные, надо сказать. Особенно свежевание дичи.

– Я тоже хочу украсить нашу в городском доме какими-нибудь миниатюрами. У кого Вы приобрели эти работы?

Я вновь отпила чаю и в который раз поразилась упорству матушки в поддержании беседы.

– Боюсь, я не смогу Вам помочь. – Татьяна Адамовна взглянула в сторону стоявшей в уголке горничной, и та торопливо подошла, чтобы подлить всем в чашки. – Картины покупал мой муж, а я не сильно интересуюсь его делами.

Также

взглядом баронесса отпустила горничную и тут же повернулась в сторону дверей. Спина её ещё больше выпрямилась, ладони заняли привычное место на коленях.

– …пришлось везти из-за границ, однако я о том вовсе не жалею. Выглядят они весьма достойно!

Тяжёлая белая с позолотой дверь – в этом доме всё было белым – открылась ещё шире. В гостиную вошли батюшка, Марк Прохорович и Стефан.

– Вижу, вы уже совсем здесь освоились, Ульяна Петровна! Безмерно рад. Вы отлично смотритесь в наших интерьерах. Пётр Афанасьевич, ещё раз благодарю Вас за столь прелестный цветок для моего сада. Мой сын тоже рад такой удаче.

Стефан с учтивой улыбкой кивнул, подтверждая слова отца. Я же сразу пожалела о том, что отказалась с утра надеть голубое платье тонкого хлопка. Нынешний визитный наряд из жёлтого фая и вправду очень органично смотрелся в древнеимперском великолепии усадьбы Врековых.

– Барон, у Вас здесь чудесная коллекция живописи. Поведайте, у кого Вы заказывали картины из столовой? – Матушка смотрела так, будто ей и правда это было интересно.

– Спасибо за комплимент, Марфа Григорьевна. Возьму на себя смелость облегчить вам жизнь и передам все контакты вашему мужу.

– Вы так заботитесь о дамах, барон. Татьяне Адамовне безмерно повезло, ведь Вы даёте ей столько свободы от рутинных и сложных для женского ума дел. – Бабушкин взгляд был открытым, а в голосе чувствовалась искреннее уважение. Она имела большой опыт в светском общении.

– Благодарю, Ваше Сиятельство. – Барон поклонился. – В этом доме женщинам никогда не приходится жаловаться или просить о помощи. Думаю, Ульяна Петровна это ещё оценит, а пока можете положиться на слова моей жены.

Под выразительным взглядом мужа, Татьяна Адамовна в своей обычной манере пролепетала что-то согласное, но я того уже не слышала. В голове звучали предупреждения ярина Танича. Это было совершенно некстати! После всех долгих размышлений накануне, сегодня мне хотелось узнать, как Стефан видит наше будущее супружество, но не спрашивать же об этом открыто и прямо сейчас. К тому же при его отце.

– Марк Прохорович, позвольте прогуляться по парку? Сегодня чудная погода, а цветники Вашего имения поразили меня ещё на подъезде.

Изображать из себя глупышку было не слишком приятно, но иногда это и вправду необходимо. Так говорила бабушка, обучая меня светской беседе, и, к сожалению, после начала выходов в свет уже случались поводы в этом убедиться. А теперь, пожалуй, пора было и вовсе начать привыкать.

– Разумеется, Ульяна Петровна. Пётр Афанасьевич, я рассказывал Вам, как выписывал бархатные восточные розы?

– Нет, но уверен, Вам и в этот раз пришлось приложить немало усилий.

Через столовую, просторную переднюю и парадное крыльцо мы все вместе вышли в обустроенный во фрагонской манере парк.

Строгие линии зелёных изгородей, клумбы идеальных форм, растущие будто по линейке цветы – всё это очень подходило к стилю самого поместья. И было совершенно не по

мне, но сейчас я была готова сколь угодно долго любоваться закованной в жёсткие корсеты фигур природой, только бы получить возможность беседовать со Стефаном наедине. Впрочем, никто и не пытался нам препятствовать. Мы словно случайно оказались рядом, а после также просто и естественно отстали от остальных. Стефан предложил локоть, и я с улыбкой взяла его под руку.

– Ваш парк чудесен. Наверное, непросто было найти хорошего садовника?

Взгляд привлекла почти полностью голубая клумба.

– О! Никогда бы не подумала, что вильконии могут расти в саду в наших краях. – Я не удержалась, шагнула ближе и присела рядом. Небольшой холмик как ковром покрывали маленькие кустики с крохотными голубыми колокольчиками. – Слышала, они не выносят жары и сухой земли?

– Вы правы. – Стефан остановился рядом. – Для них пришлось создавать специальные артефакты, да и дрессировка слуг до должного уровня ответственности заняла у отца много времени. Несколько экземпляров сохранить не удалось.

«Дрессировка? Наверняка, это слова Марка Прохоровича».

Оперевшись на один из крупных камней, что окаймляли клумбу, потянулась к цветам, одновременно пытаясь найти камушек поудобнее. На соседнем оказалось маленькое пятнышко. Бурый потёк, почти слившийся цветом с камнем. Словно кровь. Рука отдёрнулась сама собой, и я поспешила встать. В лазурных лепестках на миг померещился красноватый подтон.

– Если бы Вы лучше знали моего отца, Вас бы не удивила вилькония в саду. – Стефан подхватил мою ладошку, положил на свою согнутую в локте руку и потянул меня дальше. – Ему нравится покорять, укрощать, особенно то, что до этого не покорилось никому. Наш сад полон интересных экземпляров, которые Вы вряд ли встретите где-либо ещё в губернии.

– Марк Прохорович кажется жёстким человеком. – Я скосила глаза на жениха. Стефан грустно улыбнулся.

– Он предпочитает называть себя рачительным. Вот, к примеру, артефакты для тех же вильконий. Буде нужда, отец и в Белую Вежу за мастерами бы отписал, но Его Благородие предпочёл воспользоваться моими талантами.

– Вы занимаетесь ведовством? Но позвольте, а как же Институт? Разве это не опасно? – Я даже остановилась. – Ведь мы ещё не женаты. Ваша сила столь послушна?

Стефан также остановился. Улыбнулся и лёгким взмахом головы убрал свисающие на глаза светлые пряди.

– Занимаюсь. Как вам, наверное, известно, я чувствую камни и руды. Это весьма удачный дар для работы с артефактами. Отец устроил мне небольшую лабораторию. К институтским занятиям меня пока ещё не допустили, но отец смог достать нужную литературу. А сила. Она столь же строптива, как и у остальных. Однако, Его Благородие обеспечил мне все возможности для упорных тренировок в контроле. – Стефан потёр правой рукой запястье левой и, кажется, собрался что-то добавить, но промолчал.

Я нахмурилась: как же так? Каждый с ведовскими силами до поры учится лишь контролю. Помнится, гувернёр говорил, что применять их до первой ночи супружества – плохая мысль. Частое использование ведовских сил без супруга или супруги, способного уравновесить их, пагубно сказывается на здоровье физическом и психическом. Потому и поступали в институт юноши только после женитьбы, до этого лишь в теории изучая свой дар. Только для упражнений на овладение силой и контроль её делалось исключение.