Во имя себя
Шрифт:
На занятиях Серафим Вячеславович объяснял нам с Соней многое про дар, но всё же лишь основы: истинно благородной девице ни к чему учиться ведовству. Это больно и возможно только после восемнадцатилетия и неизбежного замужества, а у семейной женщины и так достаточно дел. Потому я всё ещё не представляла, как у меня выходит «звать».
Наконец-то в дверь приёмной постучались. Дождавшись разрешения, горничная вошла в комнату.
– Поля, у меня есть некоторое поручение для тебя. Мне нужно, чтобы ты нашла способ передать одному человеку
– Разумеется, барышня. Я могу передать её с посыльным Марфы Григорьевны.
– Мне бы не хотелось, чтобы кто-то ещё знал о моей записке. – Я старалась сохранить невозмутимость, но то и дело отводила взгляд.
– Это поклоннику что ли? – Поленька удивлённо распахнула глаза.
– Нет! Откуда… Откуда ты это взяла?
Едва удерживаемая маска невозмутимости слетела вовсе.
– Ваше Сиятельство, как же так!
– Я… – Уже начала подбирать себе достойное оправдание, но остановилась, выдохнула. Не мне оправдываться перед прислугой. – Поля, меня не интересует твоё мнение.
– Простите, Ваше Сиятельство. – Поленька присела в книксене.
– Встань. Надеюсь, мне не придётся одёргивать тебя вновь. Мне нужно, чтобы ты передала мою записку… Мужчине. И чтобы об этом никто не узнал. Я не знаю, где он живёт, но знаю, где его можно встретить в городе. Это написано на конверте. Ты сможешь выполнить моё поручение?
– Да, Ваше Сиятельство. – Только сейчас Поля решилась поднять глаза. – Я передам его с моим братом.
– Повторюсь, об этом никто не должен узнать.
– Поверьте, он никому не расскажет! Ваятелем клянусь!
Брат может быть любопытен. Но, и правда, не с посыльным же передавать.
– Возьми. – Я достала из одного из ящичков приготовленную записку в конверте и подала её Поленьке. – Это действительно очень важно для меня. И, надеюсь, ты понимаешь всю деликатность ситуации.
– Всё понимаю, Ваше Сиятельство. Вы можете мне доверять, – горничная смотрела прямо, ни на миг не отводя взгляда.
– Тогда иди, ничего больше мне пока не нужно.
Очередной книксен, и Поля вышла из комнаты, а у меня наконец-то получилось расслабленно выдохнуть. Кажется, горничная удивилась, увидев адрес на конверте? Впрочем, вряд ли она ожидала, что интересующий юную барышню мужчина может находиться в полицейской управе.
***
12 травня 7393 г. от с.м.
пригород Сужгорода
Придумать всё так, чтобы на прогулку меня отпустили с одним старым Прохором в роли грума было не слишком сложно. У него я с двенадцати лет училась конной езде, и теперь в седле держалась совершенно непринуждённо, даже брала невысокие барьеры в манеже в Горлицах. Прохор легко разрешал мне верхом на Яке пройтись шагом в одиночестве по полю близ Берёзовоого мара, тем более, что поля эти к северу от Сужгорода были изъезжены нами также хорошо, как окрестности имения. Сам оставался у дороги,
Любимый мой буланый жеребец Яктылык нынче так обрадовался прогулке, что никак не хотел стоять на одном месте, всё желал пойти рысью. Я в очередной раз его осадила и, пытаясь успокоить, потрепала гриву. Тот лишь недовольно фыркнул и наклонился к траве. Теперь казалось, что цветущее по весеннему времени разнотравье интересует его больше собственной хозяйки. Вредина!
Прогулка затягивалась. Степь была хороша – на небе ни облачка, травы стелются, рощица вблизи легонько рябит дрожащими от ветра листиками. И никого! Вздохнула уже раз в пятый за последний час.
Может, не смог приехать?
Поленька клялась, что всё передала.
Подобрав поводья, легонько стукнула Яка хлыстом по боку, заставляя оторваться от сочной травки, и направила его ближе к роще.
– Было бы странно ожидать иного от того, кто оговаривает достойное семейство. Да, мой хороший?
Жеребец фыркнул и тряхнул головой из стороны в сторону.
– В любом случае мне нужна помощь, а он всё же благородный человек. Но дольше пяти минут я более ждать не намерена.
Як только фыркнул и продолжил щипать траву.
Я вновь обвела взглядом степь.
Привиделось?
Чуть приподнялась в седле: из-за дальнего края рощи показалась движущаяся точка. Точно всадник, но тот ли? Дёрнула поводья, отвлекая Яка, но буланый даже ухом не повёл. Потянув повод сильнее, подобрала его и развернула коня в сторону скачущего всадника.
– Проедем навстречу. Или не стоит, вдруг кто-то чужой?
И опять потянулась погладить лошадиную шею. Ощущение мягкой короткой шерсти, тепла под рукой успокаивало.
Всё-таки это был ярин.
Руки сами собой потянулись поправить складки на светло-голубой хлопковой юбке амазонки, застегнуть верхнюю пуговку жилета в тон, одёрнуть рукава белой сорочки.
В седле Макар Дмитриевич держался весьма уверенно. Судя по всему, хромота ему не мешала.
– Добрый день, Ваше Сиятельство! – Ярин коснулся двумя пальцами козырька форменной фуражки в приветствии. Мышастая кобылка типичных булацких статей никак не могла успокоиться, и ярин повёл её шагом вокруг моего жеребца. Не слишком длинноногая, но должна быть весьма выносливой. И очень ухоженная.
Батюшка всегда учил: по лошади можно многое сказать о её хозяине.
– Прошу прощения за задержку, вырвался к Вам, как только смог.
– Благодарю, что откликнулись. – Я постаралась вложить в голос достаточно холода. Да, ярин спешил, это понятно хотя бы по пыли на чёрном кафтане и синих шароварах, однако опоздание на час оправдать было сложно.
– Вы просили о помощи, я не мог не явиться.
Достойные слова.
Блеснуло, привлекая внимание, серебряное шитьё на погонах – три звезды на светлом фоне. Значит, Его Благородие – участковый пристав. Не так уж мало для такого молодого человека.