Во имя славы. Книга первая
Шрифт:
Гридни кивнули, в глазах появилась надежда. Это хорошо – сражаться за жизнь лучше, чем сражаться за смерть. Дражко держался уверенно, чтобы поднять боевой дух, но расклад получался неутешительный.
Изначально соотношение сторон было один к трём. Войска Людольфа проредили ночное нападение, болезнь и вылазка в лагерь. К стенам сейчас двигалось едва больше пяти сотен, Бруно вёл ещё три сотни. Но потери саксов восполнили даны. Чёртов Стиг Ларссон обвёл их вокруг пальца и подтянул целое войско викингов, пока вагры пытались задержать врага на подходах к
И всё же дела не так плохи. Людольф хотел использовать данов, диктовать свои условия, но теперь их число сравнялось с войсками графа. Ярл Стиг, – Хотя, его, наверное, можно теперь называть конунгом, – уже не станет идти на уступки ради мести. И делиться добычей лишний раз тоже не пожелает.
Как бы между недолгими союзниками не разразилась бойня!
Но пока надеяться на такой исход рановато. Люди готовились к тяжёлой осаде: точили клинки, собирали стрелы, сулицы и камни, кипятили смолу, запасали воду в больших бочках.
Сбыслав наскоро обучал ополчение премудростям защиты стен. Пяст со знанием дела подсчитывал запасы. Веремуд ставил посты и высматривал данов, которые вот-вот должны показаться.
Ариберт после осмотра своей дружины присоединился к Збигневу. Вместе они пытались найти возможности для манёвров, но, видимо, получалось не слишком удачно.
Теслав оправлялся от ран. Весть о страшной рубке разлетелась по крепости, хотя выжившие предпочитали угрюмое молчание. Всех убитых с поля боя не потащили, но двух мальчишек, от нехватки людей взятых для сподручной помощи, принесли на руках. Третий, как говорят, лежал на берегу недалеко от острова – его забрать возможности не было. А вот четвёртому повезло.
Живко в очередной раз доказал, что мать неспроста нарекла его таким именем. Чертёнок отделался ушибами – даже ни одной косточки не поломано! Вот уж кого боги действительно берегут.
Несмотря на уверенность, что смерть нагрянет ещё не скоро, беспокойство внутри не давало покоя. Дражко направился к терему. Каждый шаг почему-то давался с трудом, руки задрожали, по спине пробежали мурашки, будто там его ждал страшный непобедимый противник.
Ступени дались тяжело. Казалось, ноги одеревенели. Пот прошиб поясницу.
– Что за…
Дверь распахнулась, выскочившая сенная девка чуть не врезалась в него, ойкнула и, разминувшись, понеслась дальше.
Волнение немного спало – видимо, от неожиданности. Дражко бодро нырнул внутрь, шустро поднялся по лестнице и вошёл в комнату, где одиноко сидела Ингигерд.
Девушка всколыхнулась от испуга, но, увидев, кто пришёл, тут же успокоилась. Чужие места, люди, говорящие на незнакомых языках пугали уже не так сильно, а её пленитель с каждым днём казался всё менее страшным. Чем-то он даже напоминал Ингвара – тот наверняка вырастет с похожим норовом. Если вырастет…
Мысль о потерянном брате снова окунула её в печаль.
– Меня ждёт тяжёлая битва, – Дражко сел напротив.
Хотелось коснуться Ингигерд, взять за руку, прижать к себе. Такого он раньше почему-то не испытывал и не знал, как реагировать. Проще и
Но тут юноша стушевался, не знал куда себя деть. Истуканом стоял перед ней, не способный вымолвить ни слова.
Вдруг Ингигерд хихикнула. Грозный воин в одночасье превратился в нерешительного мальчишку!
Смех отрезвил Дражко. Он насупился, принял серьёзный вид, нахмурился.
– Я пришёл тебя навестить. Я выжил в неравных битвах, осталась последняя. Скоро отвезу тебя домой, на Руян.
Дражко хвалился, пытался выглядеть гордо, но вызвал лишь новый смешок, из-за чего совсем сбился с толку.
– Почему ты смеёшься?!
Возмущение не сопровождалось угрозой – лишь искренним непониманием. И это вызвало ещё больше хохота, который в конец смутил бравого воина.
– Ну тебя!
Он махнул рукой, с красным лицом выскочил из комнаты, белкой шмыгнул наружу, едва не сбив вернувшуюся сенную девку.
С севера приближались даны.
?-?----??----?-?
Дозоры усилили, подняли всех до единого. Последние приготовления подходили к концу под раскаты шагов надвигающегося врага.
Небо затмевали громадные серые облака. Дражко наблюдал, как могучая небесная пена накрывает тенью крепость.
– Боги следят за нами.
Ариберт положил руку в кольчужной рукавице на плечо.
– Твой бог тоже?
Княжич прищурился, рассматривая облако.
– Да. Он точно наблюдает.
– Это самый надоедливый бог из всех, что я знаю, – хмыкнул Дражко, на что получил в ответ короткий смех.
– Да, ты прав. Он самый надоедливый бог.
– И самый ревнивый.
– Тоже верно.
– Надеюсь, сегодня он за тебя.
Враг подходил ко внешним стенам.
– Долго будем отстраиваться, – вздохнул Ариберт.
– Ничего. Отстроитесь. А поля удобрим телами ублюдков.
Прозвучал рог Збигнева. Жупан созывал совет.
– Пошли. Будем думать, как гадов бить.
Собрались в гриднице, за длинным дубовым столом. Збигнев сидел во главе, Ариберт по правую руку, по левую – Пяст. Остальные жупаны расположились по старшинству, и в самом дальнем конце определили место Дражко.
– Теслав выкарабкается?
Наслав недобро оглядывал побитых воевод. Явно хотел съязвить, мол, он же говорил – сидеть за стенами надо! А теперь и цели не достигли, и сами поредели.
– Ещё нас переживёт, – кивнул Збигнев.
Настрой в воздухе витал не лучший. Страх чувствовался ото всех, и Дражко надеялся, что сам не даёт повода причислять себя к стариградским старшинам.
К тому же, по его мнению уже ничего выдумывать не надо. Если прикинуть итоги вылазок, то окажется, что они были не зря. Отсиживайся они в крепости, на каждого пришлось бы по пять вражеских воинов, да к тому же запасы закончились бы куда быстрее. А теперь числом стариградцы уступают втрое, но саксы, изнеможённые, голодные, уже не представляют такой угрозы. Даны лишились ударного отряда берсерков, хоть и немалой ценой.