Во имя славы. Книга первая
Шрифт:
Сам Дражко испепелял наглецов взглядом. Креститься! Да как они только посмели предложить подобное!
Воевода вскочил, склонился к щербатому лицу дана.
– Я с радостью закончу то, что отец не успел. И на сей раз Нрёрд тебя не спасёт.
– Дражко, – княжич хотел было его успокоить, но Збигнев остановил.
– Ха-ха, вот и славно! Не будем ждать – начнём сейчас же! Уберите эту чёртову рухлядь!
Под недовольную мину Людольфа площадь принялись расчищать для поединка. Граф не собирался устраивать
Что ж, может оно и к лучшему – пусть выиграет ещё немного времени, пока развлекается с дерзким мальчишкой.
Однако со стороны данов вышел не сам Стиг, а крепкий рыжебородый воин, чьё лицо показалось знакомым.
– Ты боишься сражаться собственными руками?! – с досады выпалил Дражко.
Надежда одолеть целого конунга угасла, оставив после себя обиду.
В ответ полетели смешки. Предводитель сотен викингов не станет биться со вчерашним отроком, даже из прославленного рода. Как бы этого не хотелось.
Рыжий викинг с горящими глазами подошёл ближе, и теперь стало понятно, почему лицо показалось знакомым.
– Так это ты убил моего дядю, венд? – слова изверглись из пасти раскалённой сталью, меч сверкнул, выскользая из ножен.
– Я.
Топор прильнул к ладони, словно продолжение руки. Будь на месте Рыжего конунг Стиг, Дражко попросил бы у Ариберта меч, но теперь должен управиться и так.
Глазами он искал Сину – вот с кем бы сразился с великим удовольствием! Этот противник, наверное, был желаннее любого конунга. Но наёмник сейчас прятался где-то вместе с Бруно.
Воины били оголовьями клинков по щитам в поддержку своего бойца, кричали, поносили вражеского поединщика. Из бойниц с интересом выглядывали стражники на стенах.
«Нехорошо», – отметил про себя Цедраг. Но за воеводу он сейчас беспокоился больше.
В груди Дражко пылало предвкушение. Это не битва строй на строй, где каждый в ответе за соседа, а победа и поражение делятся на всех.
Но сейчас, в схватке один на один, никто не украдёт его славу.
Горечь после поединка с Синой погнала Дражко вперёд. Племянник Энгуля, имени которого даже спрашивать не хотелось, сначала опешил, но затем с радостью ворвался в обмен ударами.
Меч бился по щиту, топор вгрызался в доски, вырывая щепы, земля клочьями летела из-под ног.
Рыжий был крупнее, тяжелее и скоро начал теснить жёстким клином.
Дражко сделал выпад, ещё один – оба были отбиты встречными рывками. И вот на третий Дражко нырнул в сторону, развернулся, оказался сбоку и замахнулся в голову.
Противник успел среагировать, убрал лицо с линии, но лезвие звонко скользнуло по шлему.
Рыжий пошатнулся, ноги спутались, подсечка сбила его на землю под торжествующие восклики стариградцев и доносящиеся из крепости крики руян.
Меч
Последний удар отделял Дражко от владения этим замечательным оружием, но упоение близкой победой разрезал свист стрел.
Восклики обрывались удивлёнными хрипами, а крики, как оказалось, пытались предупредить об опасности – Бруно стремительным налётом всадников начал битву, которую все так ждали.
Стариградская дружина понесла Збигнева и Ариберта в крепость, прорываясь к мосту, пока отряд во главе Сины не успел перерезать путь.
Цедраг же бросился на помощь. Саксы и даны ринулись в атаку, вот-вот настигнут Дражко. Он завернул коня, закрывая воеводу от летевший сулицы. Та угодила в круп, едва не пронзив ногу, так что пришлось прыгать с седла.
– Зачем?.. – попытался укорить его Дражко, но вторая сулица заставила прерваться.
– Живее! Бегом! – Цедраг срубил древко, застрявшее в щите.
Но было уже поздно. Всадники добрались до площади, преградив отход, с другой стороны в нескольких шагах топтали грязь даны и саксы.
– Кого я вижу! – раздался знакомый до скрежета в висках голос.
– Сина, – процедил Дражко.
– Он самый.
Проклятый сакс явно наслаждался ситуацией, глядя как загнанные в ловушку противники тщетно отбиваются от нападок, хватаются за копья и пытаются вытащить обидчиков из строя.
– Хватит. Надоело, – вскоре заявил он и вдарил по бокам лошади.
Тяжёлая грудь боевого скакуна тараном сбила обоих руян, отдав их в руки взбудораженным воинам.
– Взять их живыми! – вмешался Людольф.
– Ты же хотел убить мальчишку, – удивился Стиг.
Рыжебородый племянник Энгуля не сразу понял, что произошло и кому он обязан собственной жизнью. А когда понял, со стыда начал требовать ещё одной схватки, но был осажен хольдами* конунга.
(*Хольд – воин высокого ранга, один из ближайшей дружины вождя)
Дражко и Цедрага, не оклемашихся после столкновения со всадниками, повязали и потащили в лагерь.
Со стороны крепости донёсся грохот закрывающихся ворот, крики и ржание лошадей.
– Не успели, – цокнул Сина, оглянувшись.
Бруно отвёл войско от стен. На дороге лежали тела убитых стариградцев и саксов. Несколько лошадей валялись рядом со своими ездоками, одна ещё шевелилась, но шальная стрела угодила в ухо, закончив страдания бедного животного.
Граф раздражённо смотрел на ощетинившиеся бойницы крепости – вся дружина готовилась встретить врага.
План не удался. Бруно должен был прорваться через ворота, чтобы остальное войско хлынуло внутрь, или перехватить Збигнева или Ариберта, но вместо них к столбам волокли чёртового рюгенца.