Во мраке Готэма
Шрифт:
Я согласно кивнул, и он продолжил:
– И эта уверенность растём тем шире, чем дольше убийцу никто не ловит. Или не допрашивает. Или хотя бы подозревает.
Алистер начал расхаживать по комнате. Его энергия была настолько неуёмной, что он не мог усидеть на месте.
– Более того, я уверен, что мотив для убийцы Сары – это контроль. Мы видели, как он демонстрирует его нам на месте преступления. В основном, он желает контролировать жертву. Теперь мы понимаем, почему в дыхательных путях и крови Сары был обнаружен хлороформ. Помните, как наши первоначальные инстинкты
– В то время как Фромли продолжал бы пытки жертвы, пока она ещё жива, и он может наслаждаться видом её крови, - пояснил Алистер, - нашему настоящему убийце был нужен полный контроль. Он усыпил жертву хлороформом. И, когда она потеряла сознание, он быстро, одним ударом ножа, забрал её жизнь. А потом – и только потом – он начал оформлять место происшествия таким образом, словно это совершил Фромли.
Я подхватил его мысль, высказывая собственные размышления:
– Мы так же видим, что наш убийца убивает подобным образом не потому, что ему нравится жестокое нападение и брызги крови повсюду. Ему просто было необходимо, чтобы сцена убийства полностью повторяла фантазии Фромли.
Я остановился и взглянул на Алистера.
– Полагаю, в этом есть и положительный момент: у нас есть мало причин полагать, что настоящий преступник снова убьёт.
– То, что он убивал по другой причине – правда, - вслух размышлял Алистер, - но вот что меня очень беспокоит: насколько близко он подобрался к нашему расследованию! Он следит за нами, а это значит, что у него остались неразрешённые вопросы. Возможно, убийство Сары не решило его проблем так, как он на это рассчитывал.
– Или наше расследование создало для него новые проблемы, - добавил я. – Я уверен, что он рассчитывал на то, что мы ещё некоторое время не найдём труп Фромли.
– Не похоже, что настоящий убийца знает, что мы уже нашли тело Фромли, - задумчиво произнёс Алистер. – Это может дать нам преимущество во времени. Я боюсь, он может плохо среагировать, когда осознает, что его планы по обвинению Фромли провалились.
Алистер и Изабелла тревожно переглянулись.
– Плохо среагировать? Это как? – спросил я. У меня было чувство, словно они заметили то, что пока не заметил я.
– Хотите сказать, Алистер, это дело похоже на дело Сида Джонса? – обеспокоенно спросила Изабелла.
– Да, похоже, - признал Алистер. – Особенно в этом последнем пункте.
Внезапно голос Алистера стал предостерегающим:
– Человек, для которого сверхважно подобное проявление контроля, часто проявляет этот контроль, следя за расследованием. Так было и в случае с Джонсом, о котором упомянула Изабелла. Джонс убил человека, а затем влился в расследование под видом фотографа, освещающего это дело. Он просто не мог держаться на расстоянии от следствия. И чем ближе органы власти подходили к его обнаружению, тем сильнее он паниковал и тем более жестоким он становился. Поэтому нам стоит быть внимательными ко всем, кто… так сказать, проявляет чрезмерный интерес к нашей работе.
Я был озадачен.
– Но до вчерашнего дня никто не освещал это дело
– Нет, - ответил Алистер, и по его разочарованному лицу я понял, что не уловил сути рассказанного. – Я упомянул про Сида Джонса только в качестве примера. Заинтересованность и контроль могут принимать различные формы. В одном случае убийца может притвориться офицером полиции и присутствовать на допросах всех свидетелей. Но в нашем случае заинтересованность убийцы выражается в нападении, которое он организовал на вас, и в посылке, которую прислал Изабелле. Настоящий убийца хотел не просто нас запутать. Он хотел нас раздразнить. Он упивается своей возможностью расстраивать наши планы.
Алистер замолчал. Я видел, что он явно что-то скрывает, и это осознание заставило меня непроизвольно содрогнуться.
– Так каким образом ваша уверенность в заинтересованности убийцы нашим расследованием поможет нам его выследить?
Ответ Алистера меня не успокоил.
– Вы слишком прагматичны, Зиль, - ответил он, слегка улыбнувшись, но затем его тон стал резким и обеспокоенным. – Я рассказал об этом не потому, что считаю, будто это поможет нашему дальнейшему расследованию. Я вспомнил об этом для того, чтобы предостеречь вас. Вас обоих, - он серьёзно взглянул на Изабеллу. – Будьте очень осторожны. Мне кажется – нет, я почти уверен – что за нашими действиями следят. И это может быть тот, кто находится гораздо ближе к нашему расследованию, чем мы предполагаем.
Глава 22
– Тебя в эти деньки непросто разыскать.
Мой бывший напарник Малвани смог застать меня в доме Алистера этим субботним утром, после того как безуспешно обзвонил ещё несколько мест.
– Джо сказал, что из-за этого расследования ты практически снова переселился в Нью-Йорк.
Это точно. Сюда вели все ниточки, а в Добсоне со всем справлялся Джо из своей комнаты. Хотя, там и справляться было почти не с чем.
В Добсоне не появилось никаких существенных улик. И сам мэр, и жители были мало обеспокоены произошедшим убийством: в конце концов, жертва была приезжей, а не жительницей их городка.
И этим утром Малвани дал мне ещё две зацепки.
Во-первых, Отто Шмидт. Бродяга, ограбивший Сару Уингейт. Его нашли, просящим милостыню у бара в Ист-Сайде, только он был слишком пьян, чтобы что-то рассказать. Полиция задержала его, и теперь они ждали, пока он протрезвеет и сможет отвечать на вопросы.
Следующие новости от Малвани давали мне ещё б'oльшую надежду: в мусорном баке на Центральном Вокзале Нью-Йорка были найдены вещи, предположительно связанные с убийством Сары Уингейт.
Уборщик нашёл там дорожную сумку, в которой лежали окровавленная металлическая труба и некоторая одежда – меховая шапка, рубашка, брюки, женская нижняя юбка и дамская сумочка.
У Малвани была отличная память: он вспомнил, как я рассказывал ему о мужчине, которого видели в лесу в день убийства Сары Уингейт.