Во славу человечности!
Шрифт:
Аня ещё два раза обходила долину вместе с Вартеком. Он отметил, что растительность в долине своеобразная и уникальная. Это вполне могло быть, ведь она со всех сторон закрыта высокими горами и внутри сложился свой, особенный микроклимат. Гуляя, Аня случайно нашла закуток, где обнаружила тутового шелкопряда. На земле валялась крупная бабочка, больше похожая на жирного мотыля. Она прошла бы мимо, но до этого в опавших листьях видела кокон. Он был повреждён, и это было просто напоминание о лете, которое она пнула ногой, но словно щёлкнуло что-то внутри и, посмотрев на толстую замёрзшую бабочку, у которой, видимо, сбились биоритмы, она вернулась к кокону
Время шло, совет утвердил состав первых лейнов, готовых покинуть долину.
— Думаю, что стоит попридержать наших девушек и не спешить заключать брачные союзы с ближайшими соседями, — заявляла Анна, — мы договоримся об использовании земли без них.
Советники соглашались, но, как известно, дело молодое, и не стоило зарекаться!
— Первое лето за пределами долины мы потратим на обработку новых земель и выращивание урожая для себя. Оплатим аренду соседям, и пусть они разнесут весть о наших возможностях. Мы должны их удивить, — подводил итоги Манул.
— Нам нужны шпионы, — не забывал о главном военачальник Кирам и с надеждой посмотрел на Мать. Она очень легко находила общий язык со всеми и умела почерпнуть информацию из всего.
— Это будет ваша забота, кто меня послушает? Не забывайте: я для них самка и ребёнок. Не стоит форсировать события. Думаю, придётся дать им время, чтобы они привыкли ко мне и смогли правильно воспринимать.
— Да, этот момент надо предусмотреть и не позволять им неуважение к вам, — Манул повернулся к Кираму, — тебе за этим следить! Я останусь здесь.
Военачальник кивнул, но всё же надеялся на помощь правительницы. Она не только может любого заболтать, но ещё и заставить делать то, что нужно ей! А он вообще не представляет, как работать со шпионами, да и характер у него не тот, чтобы шушукаться по углам.
Всю зиму лейны изготавливали несколько форм плафонов для выращивания мха. Женщины плели для будущих светильников верёвки, ткали и раскрашивали в яркие цвета полотна на продажу. К началу весны сворачивались работы в стеклодувных мастерских и лейны готовились приступить к обработке своих полей и огородов.
Аня хотела, чтобы в первую очередь светом были обеспечены её жители, и лучшие мастерицы получили драгоценный мох в свои жилища уже с приходом зимы. Посоветовавшись со всеми, было принято решение всё же подготовить шерстяные ткани на продажу, а также дешёвую глиняную посуду с самобытным рисунком и более дорогие изделия из рогов, камня, дерева.
Кузнецы работали над различным инструментом, хозяйки шили тару для оставшихся после зимы сухофруктов, прикидывали, какое количество кленового сиропа можно отдать на продажу. Вартек оказался сладкоежкой, но все ли двуликие любители сладкого? Оборотень причмокивал, когда ел перчёное мясо, а деревенские собратья только чихали. Вартек пристрастился к кофе, а тот же Пак даже глотка сделать не смог, хотя сладкий тягучий шоколад ему понравился.
Рыть туннель пока не стали, но для помощи в преодоления горы придумали систему лифтов. Поделив высоту горы на пять частей, разровняли в необходимых местах участки, и как только начал удлиняться день, приступили к устройству подъёмных механизмов.
Аня думала,
Аня одной из первых поднялась наверх, чтобы насладиться видами долины. Лейн походила на гигантскую чашу и казалась колыбелью человечества. Спустя месяцы девушка привыкла здесь жить, многому научилась и перестала скучать. Ей некогда было предаваться воспоминаниям, ведь так много задумано и столько дел впереди! Все отметили, что их Мать-правительница повзрослела, но она всё ещё была ребёнком. Зимой ей исполнилось всего лишь одиннадцать лет.
Однажды она, стоя в стороне, услышала принесённые ветром слова о себе. Это был разговор одной из девушек, довольно бойкой, с Вартеком. Его необычные глаза завораживали многих красавиц, они кокетничали с ним, искали его внимания, понимая, что он не простой оборотень и брак с ним будет хорошей партией.
— Вы так много проводите времени с нашей Матерью-правительницей, — обижалась дева в ответ на невнимание молодого мужчины, — неужели не скучно?
— Она интересная собеседница, — услужливый ветер донёс до Ани слова Вартека.
— Да, наша Мать умна, но она ещё девочка, к тому же некрасивая, — кокетливо прозвучали возражения, заставившие замереть Аню.
Она знала, что род Каремов не вписывается в стандарты красоты лейнов. Впрочем, как и род смазливого голубоглазого Дана или скуластого Амира с узкими глазами. Каремы все кучерявые, русоволосые, с меняющими цвет глазами. У Анны, в зависимости от настроения и освещения, глаза могли быть серыми, ярко-голубыми или тёплого глубокого серо-голубого цвета, но главным её отличием был греческий нос. Никто не знал здесь о греках, поэтому иногда её втихаря называли носатой, на это Ане жаловалась ещё маленькая Кареманна.
В роду у Дана все были голубоглазы и смазливы, что нетипично для мужественных лейнов, а тип лица Амира Аня отнесла бы ближе к азиатскому, причём очень красивому варианту, но здесь он удостаивался лишь фырканья от молоденьких дурочек. А те, кто постарше, считали, что, одаривая его вниманием, делают ему одолжение. Анна, как-то заметив это, сказала, что в её мире у него отбоя не было бы от девиц. Теперь ей довелось услышать о себе нелестное мнение и тем интереснее стало узнать, что ответит Вартек.
— С чего ты взяла, глупая самка? — искренне удивился Вартек — и тепло благодарности разлилось в душе девушки-девочки.
— Она носатая! Её волосы не обладают ярким цветом! Как можно этого не замечать? — возмутилась собеседница, демонстративно перекладывая на плечо множество косичек цвета вороного крыла.
Аня не видела, как оборотень снисходительно посмотрел на красавицу. У него у самого чёрные, как самая тёмная ночь, волосы и такого же цвета мех у его волка. В его клане у всех этого добра навалом, но особо ценится, когда есть светлая прядь или белоснежная манишка у зверя. А ещё назвать его подружку носатой! Это смешно, и он рассмеялся. У флиртующей с ним девы не хватило ума посмотреть на его прямой, гордый нос, тогда она даже не заикнулась бы о таком «недостатке»! Но не желая отказываться от того, что само падает в руки, он утешил красотку словами: