Во славу человечности!
Шрифт:
Дорога была разбита и, споткнувшись раз-другой, Аня взяла оборотня за руку. Она почувствовала, как его тело окаменело, но сделала вид, что ничего не замечает. На мальчика-девственника он давно уже не тянет, значит, потерпит. Хуже будет, если она носом клюнет, всё же стая движется с приличной скоростью.
— Так вот почему вы начали свой захватнический путь?! Ну что ж, вы уже не один десяток лет воюете, так шепните мне на ушко, все проблемы решены? Ваш народ больше не голодает?
Оборотень хотел было ответить сразу, но задумался. Лично он не голодает, но он и раньше не голодал, как и многие главы крупных семей. Что
Эта девочка задала очень сложный вопрос и очень страшный. В череде проблем он совершенно не приходит в голову, но давая на него ответ, понимаешь, что повсеместно сея ужас, добра для своего народа не приносишь. Раньше голодали из-за неустойчивой погоды, а сейчас из-за того, что некому работать. Мужчины воюют, а посылаемые рабы дохнут по пути или от непосильной работы и недокорма.
Ане пришлось немного пробежаться, чтобы не слишком виснуть на руке оборотня. Он задумался и был явно отягощён пришедшими ему на ум мыслями.
Хорошо для неё или плохо, что она зацепила этого бету? Во многом она действует наугад, пока ей везло. Сейчас ей надо было решить, продолжать ли серьёзный разговор, пытаясь узнать новости и показывая себя, мол, вот я какая рассудительная или сыграть на своей хрупкости, которая так его напугала.
Сойдя со своего тележного пьедестала, почти бегом следуя за стаей, она вновь почувствовала себя несчастной. Большой, сильный оборотень держит её за руку и почти беспокоится за неё. Как же это соблазнительно: сделать всё, чтобы спрятаться за его спиной!
Стыдно, но это такое искушение! Она знает, что уже расцвела и стала привлекательной для мужчин, чего проще — воспользоваться своей юностью и свежестью в качестве дурмана. Почему она не делает так?! Быть может, это единственный шанс!
Аня выдернула руку и остановилась. Жар от пришедших мыслей опалил её щёки. Семич повернулся к ней, она стояла, закрыв лицо руками. Слёзы текли ручьём, ладони стали мокрыми, но ни единого всхлипа она не издала. Бета видел, как девушка быстро отняла руки от лица и промокнула лицо шалью, что была надета на её голову и удерживалась обручем с висюльками на одной стороне.
— Простите, нервы, просто нервы, — спокойно, почти равнодушно бросила она.
Семич не знал, как реагировать. Он видел, что её эмоции не наигранны, как у некоторых дочерей его знакомых, но в то же время она не катается по земле, не рвёт на себе волосы, как женщины простых сословий, выплёскивая свою отчаяние.
— Вы, наверное, устали, — зачем-то сказал очевидное, а потом взял и спросил:
— Могу ли я чем-то вам помочь?
— Помочь? — она так горько усмехнулась, и ему показалось, что она совсем не юная девочка, — вы знаете, что меня ожидает?
— Нет, Гор не сообщал о своих планах на ваш счёт.
— Если узнаете, скажите мне, — попросила Аня. — Неведение очень… утомляет.
Телега остановилась метрах в ста. Сид с Кливом заметили, что правительница давно уже не шагает рядом, а отстала и стоит вдалеке, разговаривая с палачом стаи. Аня удивилась бы,
Семич не спускал с неё глаз, подмечая все мелочи. Вот она выпрямила спину, расправила края намокшей шали, приняла гордое и независимое выражение лица. Почему она не сделала шаг к нему, он же чувствовал, что она отчаянно нуждается в защите. Вожак не отказал бы и отдал бы ему её, но она решила остаться сама по себе. Боится и не желает никому доверять. Впрочем, неудивительно, ведь её как-то вынудили прийти к Гору. Вариантов воздействия масса: угрозы, обман, предательство.
Всё сложно, но он выяснит. Она будет рядом с вожаком, значит, он должен всё о ней знать. Надо будет допросить Вартека. Скользкий парень, всё время недоговаривает, юлит, искажает. Если бы не расположение к его матери Гора, то давно бы устранили умника.
Глава 4. Знакомство клана с королевой лейнов
Анна вновь залезла на телегу и привычно уселась в центре. Давно хотелось есть, но просить у воинов замусоленные кусочки вяленного мяса она не решалась. Ничего страшного, потерпит. До самой остановки она просидела одна, никто её больше не тревожил, и она успела успокоиться, ещё раз обдумать своё положение. Многое будет зависеть от неё. Она молодец, вела себя правильно, действовала разумно и, если больше не допустит срывов, то выживет здесь. Гор видел, что она общается, но не прекратил это, что очень хороший знак.
Когда телега остановилась и ребята подтянули её к очищенной площадке, то Аня была приятно удивлена. Сложен простенький очаг, собраны дрова и разожжён огонь. Глава семьи Риз хлопочет и раздаёт указания своим оборотням.
— Госпожа Великая правительница…
— Давайте, опустим Великая и ограничимся королевой.
— Хорошо, госпожа королева, как сделаем крышу на телеге?
— Корзины из ваших кто-нибудь умеет плести?
— Да.
— Вот ему поручите установить каркас, а после мы накинем на этот каркас то, что купим.
Вскоре один из оборотней суетился возле телеги, второй помогал ему, охотники отдыхали, а Аня с самым молодым членом семьи разделывала мясо. У неё был отличный нож, и она быстрее, ловчее орудовала им, чем оборотни своими тесаками или когтями.
Ей хотелось горячего, наваристого супчика, но, как и предупреждал Риз, никакого котелка нигде не нашли. Часть мяса положили печься обмазанным в глине, часть Аня замариновала и надеялась через час обжарить как шашлыки. Уже совсем стемнело, когда всем удалось поесть. Мясо в глине ещё не дошло до мягкости, а шашлыки можно было уже брать. Все надеялись, что королева пригласит их к костру поужинать, ведь она днём заикнулась об этом, но не были уверены. Когда же она, улыбаясь, скомандовала:
— Господин Риз, вам раздавать еду, — подскочили давно храпящие Сид с Кливом, умаявшиеся тащить телегу без продыха.
Снабженцы королевы так вкусно чавкали, что почти весь лагерь не спал, отчаянно завидуя им. Сначала обалденные запахи, потом громогласные причмокивания. Ночью пару раз отогнали самых дерзких чужаков, решивших тайком выкопать мясо в глине, а утром все снабженцы во главе с королевой позавтракали хорошо пропёкшимся мясом. Аня хотела часть оставить на дневной перекус, но все смотрели такими голодными глазами, что она промолчала, хотя днём пожалела об этом.