Во власти девантара

Хеннен Бернхард

Нурамон пытался сориентироваться, однако все уже было не таким, каким запомнилось ему. Наконец эльф достиг площади, на которой возвышался длинный каменный дом. Наверное, это новая резиденция ярла. Широкая лестница, по бокам львиные статуи, вела наверх. Люди собирались вокруг Нурамона, но держались на почтительном расстоянии. Никто не отваживался подойти слишком близко. Ему вспомнился отъезд из чертогов карликов. Какие перемены произошли в его жизни, если повсюду, где бы он ни появился, его встречали и провожали

с уважением!

По лестнице неуверенно спустился воин. То был сильный человек, подпоясанный широким мечом.

— Ты пришел, чтобы поговорить с королем? — спросил он.

Нурамон медлил с ответом. Раньше они называли своего предводителя ярлом.Может быть, это тоже след Альфадаса? Интересно, что сказал бы Мандред, если бы узнал, что в Фирнстайне появился король?

— Я ищу Мандреда Торгридсона, — заявил Нурамон.

Послышался шепот, затем воцарилась мертвая тишь. Он назвал имя, наверняка известное им лишь по легендам…

Тем больше удивил Нурамона ответ воина.

— Мандред был здесь. И с ним эльф по имени Фародин. Но они давно ушли.

Внезапно люди расступились, освобождая место для человека в роскошных пластинчатых доспехах предводителя. Этот доспех был сделан не руками человека, то была работа кузнецов Альвенмарка. Может быть, подарок Эмерелль. Может быть, он когда-то принадлежал Альфадасу. Теперь его носил человек с седыми волосами. Он широким шагом подошел к Нурамону и встал перед ним. Он тоже был высок, на поясе его висел меч, довольно узкий для жителя этих земель.

— Я Нъяульдред Ломающий Клинки, король Фьордландии, — сказал он, кивнув. От него исходила почти угрожающая сила, и Нурамон ни на миг не усомнился, что гнев Нъяульдреда, вызванный однажды, не знает границ.

— Приветствую тебя, Нъяульдред, — сказал Нурамон, удивляясь тому, что король не носит корону, как это принято обычно у людей.

Ему вообще показалось странным, что Фьердландией теперь правят отсюда. Не заслуга ли Альфадаса, что Фирнстайн стал королевской столицей?

— Ты ищешь Мандреда? — спросил Нъяульдред.

— Так и есть, и надеюсь, что ты посоветуешь, где мне его найти, — приветливым тоном сказал Нурамон.

— Это зависит от того, кто его спрашивает, — сказал великан, скрестив на груди руки. — Как бы там ни было, он мой предок.

Нельзя было отрицать некоторого сходства между Нъяульдредом и Мандредом. Особенно глаза короля походили на Мандредовы. Но этот человек был гораздо старше. Хотя Нурамон не особенно преуспел в оценивании людей, однако полагал, что Нъяульдреду уже перевалило за пятьдесят, ибо волосы его были седы. Большинство морщин скрывала борода. Только у глаз и на лбу были видны они полностью.

— Мое имя Нурамон, и я…

Нъяульдред не дал ему договорить.

— Ты боевой товарищ Мандреда? Тебя еще называют Нуредредом,

эльфийским принцем?

Нурамон удивился. Очевидно, люди по своему обыкновению приукрасили историю о Мандреде Торгридсоне.

— Я боевой товарищ Мандреда. Это соответствует истине. Что же касается остального, то боюсь, вы видите во мне больше, чем я есть на самом деле.

Нъяульдред покачал головой.

— Скромность — достоинство героев.

Нурамон обвел взглядом лица людей. Они смотрели на него так, словно в мир вернулись альвы. И оглядывая все вокруг, он кое-что заметил. На плече левой статуи льва у подножия лестницы имелась надпись.

— Чудесная работа, не правда ли? — сказал Нъяульдред.

— Конечно, — вот и все, что смог ответить на это Нурамон. Его взгляд скользил по искусным, причудливым эльфийским рунам. Там было написано: «Прости меня и подожди нас, если можешь. Фародин».

— Альфадас приказал поставить этих львов в память о Мандреде, от которого происходят короли Фирнстайна. — Взгляд Нъяульдреда омрачился. — А эти знаки нацарапал кто-то много лет назад. Он наверняка не из Фирнстайна. Никто из здешних не осмелился бы таким образом осквернить памятник Мандреду Торгридсону.

Нурамон провел рукой по надписи.

— Она кажется мне прекрасной! Она начертана идеально и восхваляет геройские поступки Мандреда. Похоже на то, что это работа эльфа.

На лице Нъяульдреда читалось удивление.

— Правда?

Нурамон подтвердил свои слова. И глядя на добродушное лицо короля, он укорил себя за то, что так обманул правителя. Настало время сменить тему.

— Король Нъяульдред, у меня вопрос. Мандред не говорил, куда он отправился?

Взгляд короля стал строже.

— Они встретили здесь умирающую эльфийку. Долгие годы она была в плену в Нахтцинне, крепости троллей, которая стоит далеко на севере. Со времен короля Альфадаса туда не отваживался ходить никто из людей. Но Фаредред, эльфийский друг Мандреда, был преисполнен решимости отправиться в Нахтцинну и освободить эльфов, которые томятся там в темнице. Прошло уже более трех лет с тех пор, как они отправились в путь, и никто ничего о них не слыхал.

Нурамон серьезно кивнул. Двое мужчин и крепость, полная троллей, — это вполне в духе их обоих!

— Если ты позволишь, король, я подожду у вас возвращения Мандреда и его эльфийского друга.

— Ты думаешь, что им обоим нужно так много времени, чтобы вернуться?

— Я не думаю, я уверен, — ответил Нурамон с решительностью, удивившей его самого. Не может это быть концом их общих поисков Нороэлль!

Лицо короля посветлело.

— Есть еще надежда на то, что Мандред вернется к нам! — крикнул он в толпу, тем временем собравшуюся на площади. — А знаменитый Нуредред будет гостем в Фирнстайне. Какая честь!