Во власти мракобесия
Шрифт:
– Теперь он регулярно появляется в Кремле и ведёт переговоры с Филатовым по поводу депутатского мандата, – доложил Никитин.
– Стало быть, господин Гаврилюк почувствовал, что мы подобрались к нему слишком близко, и решил-таки прикрыться депутатской неприкосновенностью. До чего ж они все предсказуемы.
– К Гаврилюку регулярно ездит помощник Филатова Владислав Шкурин.
– Кто? – не поверил своим ушам Смеляков.
– Владислав Антонович Шкурин. Он знаком с Леонидом Гаврилюком ещё со школы. Они в одном классе учились.
– Интересная ниточка…
– У нас есть материалы,
– Как говорится, подальше от царей – будешь целей.
– Гаврилюк чуть что – жалуется Филатову или израильскому послу. Недавно вон вызвал в Пятигорск израильского посла, когда решался вопрос об экстренной отправке еврейских беженцев из Чечни в Израиль. Просто позвонил послу по телефону, и тот мигом примчался в Пятигорск! Там господа из Израиля такой клубок сплели…
– С местными чекистами удалось наладить контакт?
– Лишь с некоторыми. Они серьёзную помощь оказали. Но руки у них связаны, ведь почти всё руководство сидит на крючке у Гаврилюка. Ребята меня оттуда вывозили тайно, к самолёту подвезли в багажнике, всё время автоматы наготове держали…
Смеляков беседовал с Никитиным долго, затем сразу созвонился с Коржаковым и попросил о срочной встрече.
Начальник СБП был занят, но согласился подхватить Виктора по дороге в аэропорт.
– В машине расскажешь, что у тебя, – сказал он.
В чёрной «Волге» Коржакова им приходилось обсуждать срочные дела не раз.
– Александр Васильевич, Гаврилюк уже зарегистрировался как кандидат в Государственную думу. Прёт на всю катушку, как тяжёлый танк, сметает на пути всех и вся. От него гонец в Москву прилетал с чемоданом денег, но его в аэропорту тормознули. По чистой случайности тормознули. Стали выяснять, что и как… Эти деньги, скорее всего, Филатову предназначались. Но ведь это не единственный чемодан. Гаврилюк не пожалеет ничего, чтобы добыть депутатский мандат.
– Материалы на него я читал, но ведь нет никаких гарантий, что прокуратура возбудит дело.
– Согласен, гарантий никаких. А самое главное, что уходит время. Если Гаврилюк успеет пройти в Госдуму, то получит депутатскую неприкосновенность. Мы шею себе свернём, а сделать с ним уже ничего не сможем.
Некоторое время они ехали молча. Коржаков, нахмурившись, напряжённо размышлял.
– Может, обнародовать материал на этого… бизнесмена через прессу? – вдруг предложил он.
Смеляков сразу оценил предложение шефа.
– Это вариант, – сказал Виктор. – В сложившейся ситуации, это, пожалуй, даже наилучший вариант. Во-первых, мы откроем глаза избирателям. Во-вторых, и Гав-рилюк, и Филатов наконец-то осознают, что живут не в безвоздушном пространстве и что каждый их шаг внимательно отслеживается.
– У тебя есть на примете кто-нибудь из толковых журналистов?
– Ну… Можно было бы с Кислинской поговорить по этому поводу. Она –
– Тогда свяжись с ней. Не откладывай. Гаврилюку надо на горло наступить. Да и Филатова пора на место поставить.
– Александр Васильевич, у меня ещё кое-что. Это по поводу Кротенко.
– Говори.
– Из Мурманского УФСБ пришла шифровка, что Кротенко выехал с передовой группой для подготовки визита Черномырдина в область. При встрече с руководством Северного флота Кротенко интересовался вопросами, которые спецслужбы обычно ставят перед своими агентами. Вот справка.
– Значит, господин подполковник трудится очень серьёзно?
– Служба наружного наблюдения зафиксировала, что Кротенко неоднократно встречался с Марком Лайджер-сом. Лайджерс работает на американской фирме «Раббер корпорейшн»; проверка показала, что в прошлом он – сотрудник ФБР. Перед встречами с ним Кротенко грамотно проверялся. «Наружка» даже бросала его на время. Контакты Кротенко и Лайджерса носили очень скоротечный характер.
– Красивая картина вырисовывается, – нахмурился начальник СБП. – Что у нас есть? Во-первых, с чьей-то лёгкой руки планируется создать Управление информации. Во-вторых, есть Кротенко, который некоторое время уже трудится в окружении премьер-министра. В-третьих, есть информация о его деятельности, явно выходящей за пределы компетенции этого чиновника.
– Мы имеем также информацию о том, что Машков-ский беседовал с Петлиным о Кротенко и просил назначить его начальником вновь создаваемого Управления информации с подачи ФБР, – добавил Смеляков. – Получается, что это управление фактически создавалось под Кротенко. И если всё так ловко выстроено, то лично у меня нет сомнений, что в это управление будет стекаться самая нужная американцам информация…
Степан Машковский шагал по коридору, уныло глядя себе под ноги. События той ночи, когда он на огромной скорости вылетел на тротуар, задел табачный киоск и сшиб какого-то человека, отпечатались в его памяти неясными размазанными пятнами. Его спутница громко визжала, глядя на разбрызганную вокруг неподвижного тела кровь. Сам Степан долго не мог осознать, что именно произошло. У него нестерпимо ныла голова, но причину терзавшей его боли он не знал – то ли это было последствие тяжёлого алкогольного опьянения, то ли он сильно ударился головой при столкновении с киоском.
Единственное, что он помнил чётко, было лицо того человека. Оно лишь на секунду промелькнуло перед Степаном, но крепко впечаталось в память. Мокрое от дождя лицо с налипшими на лоб волосами. Тёмное лицо, на доли секунды прижавшееся к лобовому стеклу и тут же улетевшее в никуда. Лицо без выражения, не успевшее ничего осознать. Лицо в обрамлении громкого стука, застывшего в ушах Степана, стука с хрустом и треском.
Степан прошёл в тесную комнату. Спиной к двери стоял мужчина в добротном костюме, с аккуратной стрижкой. Подтянутость и ухоженность незнакомца никак не вязались с плохо выкрашенными в зелёный цвет стенами и решёткой на крохотном окне. Мужчина повернулся.