Во все Имперские ТОМ 5 Наследие
Шрифт:
— Следите за языком, — огрызнулся я на пилота, — Это мой батюшка, и он и правда любил покушать. Так что объемному человеку — объемный гроб. Мой папаня заслужил. Это такого дрища, как вы, можно было бы похоронить в спичечном коробке, а моему батюшке делали специальный гроб на заказ. И не надо мне затирать про перевес, пожалуйста. Ваш вертолет с легкостью поднимет и сотню таких гробов.
— Поднять-то поднимет, Ваше Благородие, — мрачно покачал головой пилот, — Вот только мы так не договаривались. Речь шла о стандартном гробе с покойником…
— А теперь
К счастью, деньги у меня были, те самые сто тысяч, которые я получил от Старшего Головина после исполнения брачного контракта с его дочкой. Еще пару часов назад я заехал в Царскосельский банк и снял там налик.
Вообще, по идее эти деньги должен был получить Петя, который и стал по итогу мужем Головиной, но мой брат оказался достаточно адекватным, чтобы их не требовать.
Еще пятьдесят рублей я дал водителю грузовика, тот поклонился и уехал, оставив меня возле вертолета с огромным гробом, в который и правда мог бы вместиться если не мамонт целиком, то точно его голова.
— Ладно, я вызываю таможню, — вздохнул пилот, — Без этого лететь в Павловск нельзя, новые правила.
— Да-да, я все понимаю, — закивал я, — Но таможню вызывать не надо…
— Ну уж извините, Ваше Благородие…
— Я сам вызову, — заверил я пилота, доставая смартфон, — Дело в том, что мне нужен конкретный таможенник… Потап Потапович Багатур-Буланов.
Мне было известно, что Потап Потапович, какая-то Багатур-Булановская седьмая вода на киселе, сегодня дежурит на этом аэродроме. А еще мне было известно, что Потап Потапович проиграл почти все свои деньги, поставив не на того холопа на боях в Смердобое. А это сильно расстроило Потапа Потаповича, так что он начал еще и употреблять флекс.
Всей этой информацией меня снабдил герцог Кабаневич, а я, выслушав герцога, решил, что такой таможенник мне и нужен.
Потап Потапович появился через пару минут. Погоны у него были капитанские, на шевроне мундира блестел коронованный трон — герб ЧВК Багатур-Булановых, а сам черно-золотой мундир, как и рожа, у Потапа Потаповича были сильно помятыми.
Ничего хазарского в лице Потапа Потаповича не было, кожа у него была белоснежной, даже чересчур. Видимо, от линии наследников престола и мужей дриад предки этого Багатур-Буланова отделились очень давно, так что благородной хазарской крови в венах Потапа Потаповича уже и не осталось.
Потап Потапович прибыл на внедорожнике, вместе с четырьмя бойцами-наемниками, выгрузившись из авто, он тут же отдал своим людям приказ:
— Гроб в вертолет!
Бойцы затащили гроб в вертолет, их лица исказились смертельной мукой. В принципе я их понимал, так и грыжу заработать недолго. Я сам этот гроб, естественно, не таскал, и даже не пытался, но я сам его наполнял содержимым, так что примерно представлял, сколько он весит.
— Хорошо, — кивнул Багатур-Буланов, когда гроб был загружен, — Ауру, пожалуйста.
Я продемонстрировал ауру.
— Почему фиолетовая? — нахмурился Потап Потапович и указал
— Природная аномалия, Ваше Высочество, — доложил я, — Меня в детстве дядя по голове стукнул. С тех пор такая аура. Да и вообще, цвет — понятие относительное…. Вы знаете мем про платье? Типа одни люди видят его бело-золотым, другие — черно-синим…
— Ну ладно, — отмахнулся Потап Потапович, — Нечего болтать. Аура есть — значит, вы магократ, значит, имеете право посещать Павловск. А остальное меня не волнует. Разве что цель вашего визита…
— Я собираюсь похоронить моего батюшку, на Павловском кладбище, — сообщил я, — Это же самое престижное кладбище во всей Империи, насколько я понимаю? Мой папаня с детства мечтал там упокоиться. Документы у меня есть, вот пожалуйста. Подписаны отцом Антонином и князем Мертвяковым, все как положено…
Я сунул Багатур-Буланову бумагу. Разумеется, чтобы состряпать этот документ, мне пришлось сегодня еще потрудится и потратить тысяч десять рублей.
— Кхм… — Багатур-Буланов старательно вчитался в документ, украшенный печатью иерейского перстня и еще гербом клана Мертвяковых — жутким черепом, — Так у вас же могила не оплачена. А цены могил на Павловском кладбище начинаются от двух миллионов рублей, насколько я помню…
— Это я уже обкашляю на месте, Ваше Высочество, — ответил я, — Вопрос тонкий, просто скажу, что у меня есть некоторые связи на кладбище. Имею в виду, с владельцами кладбища, а не с покойниками. Так что думаю, что мне дадут скидку. И кроме того, мне не требуется оплачивать могилу, чтобы ввезти тело в Павловск, для этого достаточно и вот этой вот бумаги.
— Ну, пожалуй, да… — поморщился Багатур-Буланов, — Но тут написано, что ваш батюшка преставился еще тридцать первого августа. Чего же вы ждали пять дней?
— Я собирал деньги на похороны, — пояснил я, — А тело, если что, забальзамировано по высшему уровню, так что травить благородный воздух Павловска трупными миазмами оно не будет, вот это я вам гарантирую, Можете понюхать, если хотите, Ваше Высочество.
— Нюхать не особо хочу, — еще больше скривил рожу Потап Потапович, — Но вот открыть гроб придется. Такие правила, уж простите. Государь изволил их ввести, со вчерашнего дня.
— Да открывайте, мне-то что, — я пожал плечами, — Покойнику уже все равно, мне тоже. Я ничего запрещенного не везу, и гор флекса у меня в гробу нет, я вас уверяю.
Мы прошли в вертолет, где уже стоял гроб.
— Закройте дверь, — приказал пилоту Багатур-Буланов.
Вошедший вместе с нами внутрь машины пилот нажал кнопку, стальная дверь почти беззвучно захлопнулась, на потолке тут же зажглись алые лампы.
Я не спеша отщелкнул запоры гроба и не без труда стащил громадную дубовую крышку, для чего мне даже пришлось активировать ауру.
К свету красноватых ламп присоединилось слабое голубое сияние — это сияли горы флекса, наркотика, которым был доверху набит гроб.