Во все Имперские ТОМ 5 Наследие
Шрифт:
приписывается Псевдо-Аркариусу
— Убейте его, барон, скорее! — потребовал Старший Головин.
Над моей головой все еще металось черное облако воплощенной магии, а мой сапог все еще попирал шею Глубины.
Поверженный князь смотрел на меня с ужасом.
— Нет, — сказал я, — Это бессмыслица. Князь раскаивается. Кроме того, он мне нужен. И он дал слово магократа, что отныне будет служить мне.
Я решительно убрал сапог с шеи Глубины.
— Но поединок не окончен, пока… — попытался было протестовать Старший Головин, — О, нет, что вы наделали,
Черное облако магии закружилось вихрем, алый шар внутри него теперь сиял, как Солнце. Звон магии стал таким пронзительным, что у меня возникло ощущение, что сейчас прогремит минимум ядерный взрыв.
Но вместо этого облако вдруг затихло, и в абсолютной тишине засияло ярко-фиолетовым. Неотмирный свет залил лица моих друзей, как будто мы все оказались у громадного прожектора на дискотеке.
Потом облако растаяло, но нарушавший все законы физики фиолетовый свет сиял еще несколько секунд, уже после того, как магия ушла.
— Не может быть! — ахнул Головин, — Она признала! Магия признала ваше решение помиловать Глубину, барон…
— Проще говоря, дуэль окончена, — подытожил я и подал Глубине руку, — Вставайте, князь. Вы помните о своих клятвах, я надеюсь? Все присутствующие их слышали и засвидетельствовали. Так что если нарушите слово магократа — сами станете хуже парии.
— Это излишнее напоминание, Нагибин, — Глубина поморщился от боли и отряхнулся, рожа у князя все еще была вся в крови, — Я не собираюсь нарушать свое слово магократа. Вот только я вряд ли теперь буду вам полезен — у меня же больше нет импланта. Разве что вы мне его вернете…
— Никак нет, — мотнул я головой, — Об этом не может быть и речи, Глубина. Этот имплант я собираюсь запихать в себя самого. Что он, кстати, дает? Скорость?
— Скорость, мощь, духовное видение, — быстро и недовольно сообщил Глубина.
— Ну вот и прекрасно, — ответил я, — Уверен, что он будет отлично смотреться у меня в грудине. Но я, разумеется, никому не собираюсь рассказывать, что вы потеряли свою силу, Глубина. И остальных присутствующих тоже прошу об этом не болтать.
Мне просто невыгодно, чтобы кто-то узнал, что князь теперь не самый крутой дуэлянт в Империи. Потому что Глубина отныне будет служить моей ложе и поднимать её престиж одним своим присутствием. И знания у вас тоже остались, князь.
Так что, полагаю, что вы сможете быть наставником в нашей ложе. Мы даже будем вам платить, как мы и условились. Но о разного рода миллионах, которые вы у меня требовали…
— Нет, нет, не может быть и речи, — перебил Глубина, — Никаких миллионов… эм… барон.
Ага. Значит, ублюдок теперь считает меня наконец-то бароном, а не баронетом. Это славно.
Вокруг меня металась моя фиолетовая аура, я физически ощущал, как регенерируют моя пробитая голова и поврежденный позвоночник, сломанная нога уже почти совсем срослась.
Князь Глубина тоже приходил в себя, его рыжая аура, покуроченная и временно отключенная вырыванием импланта, восстановилась и теперь крутилась вокруг Глубины, залечивая его раны.
— Прекрасно, —
Мы с Глубиной пожали друг другу руки, уже обнимаясь с князем, как велела традиция, я тихонько произнес:
— Но я слежу за вами, Глубина. Плотно слежу.
Князь на это только слабо поморщился. Ни в какое перевоспитание Глубины я, разумеется, не верил, но меня вполне устраивало, что он будет держать свое слово магократа хотя бы первое время. А там уже посмотрим.
В любом случае сейчас у меня были дела поважнее.
— Значит так, если мы покончили со смертоубийствами — самое время перейти к спасению жизней, — заявил я, — Говоря конкретнее, к спасению наших жизней. Корень-Зрищин и принцесса в лапах Охранки, их нужно достать, немедленно. Иначе они заговорят, и тогда нам всем конец. Поэтому я сейчас же приступаю к реализации моего плана.
Сразу говорю, что план предельно серьезный и рискованный. Вообще изначально я собирался спасти посредством этого плана моего наставника, но ситуация изменилась…
— Возьмем штурмом тюрьму? — со страхом и надеждой одновременно спросил Шаманов.
— Ничего подобного, — отмахнулся я, — Это невозможно, как утверждает Аленка, Павловскую тюрьму штурмом взять нельзя. Так что мы пойдем другим путем.
— Каким? — поинтересовался Шаманов, который уже очевидно рвался в бой.
— Ты, Акалу, один хрен, в этом плане не задействован, так что остынь, — ответил я, — Сходи лучше на занятия, сегодня же учебный день. И ты, братец, кстати, тоже. Иди с Шамановым, он тебе все объяснит и поможет разжиться черным лицейским мундиром, вместо твоих лохмотьев.
— Что? Лицейским? — Петя, как и всегда холодно, уставился на меня, но потом вроде даже чуть улыбнулся, — А… Понимаю. Ты хочешь, чтобы я изображал тебя?
Нет, мой брат явно не глуп, хоть и отморожен.
— Именно, — подтвердил я, — Мне понравилась тактика, которой пользовались принцессы. Собственно, зачем нам платить дважды за обучение в Лицее, если мы можем учиться под одним именем? Кроме того, постоянно посещать занятия я все равно не смогу, я занятой человек, как ты мог заметить. А о том, что ты жив, знают только присутствующие здесь, Кабаневичи, да еще пара попов и голландских торговцев.
Рано или поздно слухи о твоем возвращении, конечно, распространятся, но пока что мне будет выгодно, если мои враги будут думать, что я нахожусь в двух местах одновременно. Так что ты пойдешь сейчас в Лицей и будешь изображать там меня. А князь Глубина, если что, прикроет…
— А загар? — Глубина вяло ухмыльнулся, впервые с момента своего поражения на дуэли, — А волосы? У вашего брата они выгорели до белизны…
— Петя скажет, что попал под мощное заклинание, — пояснил я, — Ну или в солярии пересидел. Это мелочь в общем-то, на такое всем будет плевать, я уверен. А когда я вернусь, чтобы снова заменить своего брата — я просто скажу, что восстановил благородную белизну моей кожи и цвет моих волос косметологической магией у графов Косметологовых.