Во всем виновата месть
Шрифт:
Мы молчим какое-то время. Молчание давит на виски, потому что тишину в эфире заполняют мысли — почему я иду с ним. Чувство вины перед Кэшем и Анькой льётся по венам болезненной пульсацией.
— Почему ты не отказалась?
Дёргаюсь от вопроса Золотарёва и поворачиваю голову в его сторону, глядя на него с недоумением. Вопросы он выбирать умеет.
— А ты приглашал, чтобы получить отказ?
— Нет, но был уверен, что пошлёшь меня. Знаешь, хотелось бы мне задать тебе множество вопросов, но, пожалуй,
— Почему? Боишься, что волшебство Золушки закончится раньше времени?
— А говорила, что не принцесса, — смеётся Золотарёв.
Мы опаздываем на автобус, поэтому парень хватает меня за руку, и мы бежим к остановке. Залетаем в салон почти в тот момент, когда водитель собирается закрывать двери и трогаться. Золотарёв прижимает меня к себе, потому что тянул, чтобы успеть, и я чуть не рухнула на него. Я смеюсь, утыкаясь лбом в его грудь, и только когда успокаиваюсь, понимаю, как это выглядит со стороны, и отшатываюсь. Упасть мне не даёт Золотарёв, продолжающий удерживать за локоть, однако он быстро отпускает, как только я берусь за поручень.
— Ты идиот, Золотарёв, — бормочу я.
— Признайся, что тебе нравятся идиоты, ведь иначе ты бы сейчас уже сидела дома, куталась в плед и смотрела тоскливую киношку.
Отвожу взгляд в сторону и смущённо улыбаюсь. В чём-то он прав. Мне нравится безбашенность, но не настолько! А если бы кто-то из нас подвернул ногу перед балом?
Ехать всего одну остановку, поэтому мы продвигаемся вперёд, и мажор рассчитывается за проезд. Я думала, что он не пользуется общественным транспортом и не имеет при себе налички, но он меня удивляет.
— Ты полон загадок, — говорю я, подав мажору руку, когда выхожу из автобуса. Мы идём в кафе, и я отключаю посторонние мысли, позволяя себе насладиться вечером.
— Ты тоже. Знаешь, так ведь интереснее. Без загадок жизнь слишком пресная и тоскливая. Тебе так не кажется?
— Может быть.
Хоть я и говорила, что голодна, но заказываю только кофе и мороженое — аппетита нет совсем. Золотарёв умудряется опустить шуточку о том, что с такой девушкой можно ходить на свидания хоть каждый день, не опасаясь за свой кошелёк.
— Может, я сейчас такая скромная, а потом как разойдусь?
— Пожалуйста… Мне не жалко. Я зарабатываю достаточно, чтобы удовлетворить твои желания.
— Зарабатываешь? Хорошими отметками или победами на соревнованиях? Ну… за что ещё твой отец даёт тебе деньги?
— Чтобы ты знала, я работаю не на отца. Если интересно, как-нибудь расскажу, чем занимаюсь, но не сейчас. Устал после соревнований.
— Что за соревнования были? Что-то связанное с альпинизмом?
— Скалолазание, но да. Связанное. Тебе действительно интересно?
— Честно? Не особо. Я не сильно разбираюсь, какие там могут быть соревнования.
Золотарёв смеётся.
— Что?
— Ты забавная. Если хочешь, я возьму тебя на урок для новичков. Уверен, тебе понравится.
— А так можно? — мои глаза загораются азартом, но ненадолго, ведь я понимаю, что меня уже может не быть, а Анька не захочет никуда тащиться с ним.
— Можно, конечно.
— Знаешь, не думаю, что это хорошая идея. Мы с тобой из разных… ммм… слоёв общества.
— Да ладно? С чего ты сделала такие выводы? Считаешь, что я как сыр в масле катаюсь и имею больше, чем ты? На самом деле доходы моего отца — это его доходы. То, что он оплачивает для меня лицей — его каприз.
Сегодня я смотрю на Золотарёва иначе. Ему не повезло с отцом. Они оба пытаются побольнее ужалить друг друга, кусаются и стараются сделать вид, что их не заботит мнение другого, но ведь это не так. Не так же?
— Может, я на самом деле ошибалась на твой счёт, но и ты на мой ошибаешься.
Отправляю в рот ложку морожёного и с наслаждением жмурюсь.
— Какое же оно вкусное.
— Мне тоже нравится, поэтому частенько захожу сюда, если хочу сладкого. Расскажи мне что-нибудь о себе?
Я закашливаюсь, приходится отхлебнуть кофе, чтобы подавить приступ, но напиток мгновенно обжигает слизистую.
Что я могу рассказать о себе? Что я подменяю сестру?
— Давай лучше ты? Сегодня ведь твой день… Ты победитель. Поэтому рассказывай о себе, а я с удовольствием послушаю.
И мажор рассказывает. Он работает в центре, где занимается индивидуально с новичками скалолазанием. Их родители щедро платят ему. Моё мнение о парне сильно меняется. Все деньги, что он тратит на развлечения, он зарабатывает сам. Несколько раз парень скидывает звонки от своих друзей и говорит, что они не имеют никакого значения.
После кафе мы ещё долго гуляем, разговариваем о предстоящем празднике, и мажор пытается выяснить, какого цвета будет моё платье, потому что хочет подобрать подходящий костюм, но я — крепкий орешек. До последнего не узнает. Если только не догадается.
Маме я уже отправила сообщение, сказала, что буду гулять с другом. Аньке тоже пришлось наврать, сказав, что задержалась с Захаром. Я не могу говорить им о мажоре. Уже завтра мы станцуем свой последний танец, а затем наши пути разойдутся.
— Спасибо за шикарный вечер, Тихоня. Это было лучшее поздравление с победой. Давно я не отдыхал душой.
— Надеюсь, это поможет тебе не подкачать завтра?
— Ты можешь на меня положиться.
Золотарёв возвращает мне сумку, которую всё это время таскал сам. Он не пытается поцеловать меня или обнять, просто желает спокойной ночи и уходит, а моё сердце пробивает глухой удар.