Водная жила
Шрифт:
— Ничего страшного, Михаил Иванович, — успокоил я ветерана. — Завтра найдем специалиста, а ваша помощь все равно пригодится. Хотя бы для общего понимания текста.
К концу дня импортные дождевальные машины лежали на площадке возле МТМ, ожидая сборки и настройки. Четыре комплекта сложной техники, которые должны были изменить лицо нашего орошения. Если, конечно, удастся разобраться с немецкими инструкциями.
На следующее утро я проснулся с твердым намерением решить проблему с переводом. После завтрака из гречневой каши с молоком
— Витя, — сказала она, застегивая куртку цвета хаки, — я вчера вечером созвонилась с директором школы в Михайловском районе. Елена Карловна действительно там работает, преподает немецкий и английский языки.
— А что сказали про ее квалификацию? — поинтересовался я, заводя мотоцикл «Урал».
— Образование филологическое, Томский университет, — ответила Галя, садясь в коляску. — Немецкий язык знает с детства, родители были поволжскими немцами.
Мы поехали по весенней дороге через поля, где уже начались посевные работы. Трактора МТЗ-80 тащили сеялки СЗ-3,6, оставляя за собой ровные борозды. Воздух был свежим и чистым, пахло талой землей и молодой травой.
Михайловская средняя школа оказалась двухэтажным кирпичным зданием постройки конца пятидесятых годов, выкрашенным в желтый цвет с белыми наличниками. У входа росли молодые березы, посаженные в честь какого-то памятного события.
Директор школы Анна Петровна Кожевникова, женщина лет сорока пяти в строгом темно-синем костюме, встретила нас в учительской, где пахло мелом и чернилами.
— Товарищ Корнилов, — сказала она, поправляя очки в пластмассовой оправе, — Елена Карловна сейчас ведет урок в седьмом классе. Но я уже объяснила ей ситуацию, она согласна помочь.
Через несколько минут в учительскую вошла женщина лет сорока пяти, среднего роста, с аккуратно уложенными в пучок светлыми волосами. На ней было скромное платье серого цвета с белым воротничком, туфли на низком каблуке. Лицо интеллигентное, с внимательными голубыми глазами за очками в металлической оправе.
— Елена Карловна Миллер, — представилась она, протягивая руку для рукопожатия. — Анна Петровна рассказала о вашей проблеме с немецкой документацией.
— Виктор Алексеевич Корнилов, — ответил я. — Очень нуждаемся в вашей помощи. У нас четыре дождевальные машины немецкого производства, а инструкции понять не можем.
Глава 24
Трудности перевода
Елена Карловна улыбнулась:
— А кто пытался переводить?
— Ветеран войны, бывший военнопленный, — объяснила Галя. — Но у него получаются странные вещи. Поливочная машина превращается в боевую технику.
— Понятно, — кивнула учительница. — Военная лексика сильно отличается от технической. Это как пытаться математику объяснить через поэзию.
Я достал из сумки образец документации, которую привез для ознакомления:
—
Она взяла листы и принялась изучать готический шрифт. Через минуту на лице появилось понимание:
— Это стандартная техническая документация немецкого машиностроения, — сказала она. — Специфическая терминология, но ничего сверхсложного. «Beregnungsanlage» — оросительная установка, «Wasserdruck» — давление воды, «Steuerung» — управление.
— А наш переводчик говорил про «артиллерийскую подготовку» и «водную атаку», — рассмеялась Галя.
Елена Карловна тоже улыбнулась:
— Ваш ветеран, видимо, слово «Druck» перевел как военное давление, атаку. А это просто техническое давление в системе. И «Angriff» в контексте может означать не атаку, а подход, способ воздействия.
Я понял, что мы нашли именно того специалиста, который нам нужен:
— Елена Карловна, не могли бы вы съездить к нам в совхоз? Мы готовы оплатить работу и компенсировать время.
Учительница задумалась:
— Когда вам нужен перевод?
— Желательно сегодня, — ответил я. — Машины уже привезли, а без инструкций собирать страшно. Техника дорогая, ошибки недопустимы.
— У меня сегодня четыре урока, — посчитала Елена Карловна. — Но завтра суббота, свободный день. Если срочно, могу поехать после обеда.
Анна Петровна поддержала идею:
— Елена Карловна, это же государственное дело! Сельское хозяйство области развивать помогаете. Я вас от уроков освобожу, найдем замену.
— Тогда согласна, — решила учительница. — Только предупреждаю, полный перевод займет не один день. Документации, наверное, много?
— Четыре толстые папки, — признался я. — Но для начала хватит основных разделов. Сборка, настройка, запуск.
Через час мы ехали обратно в совхоз втроем. Елена Карловна сидела в коляске мотоцикла, крепко держась за поручни. На ней была теплая куртка темно-синего цвета, которую дала Анна Петровна, и шерстяной платок, повязанный под подбородком.
— Как давно изучаете немецкий язык? — спросила Галя, перекрикивая шум двигателя.
— С детства говорю, — ответила Елена Карловна. — Родители дома на немецком разговаривали. А в университете изучала уже как иностранный, с грамматикой и литературой.
— А техническими переводами занимались? — поинтересовался я.
— В институте переводила статьи из немецких научных журналов, — вспомнила учительница. — По химии и физике. Принцип тот же самый.
В совхозе нас уже ждали у площадки с разгруженными машинами. Дядя Миша стоял возле ящика с документацией в парадной гимнастерке, держа в руках толстую папку. Рядом суетился Володя Семенов с блокнотом, Железняков командовал рабочими, раскладывающими секции первой машины.
— Елена Карловна, — представил я учительницу, — знакомьтесь, это Михаил Иванович, наш военный переводчик.