Водный Феникс. Книга четвертая
Шрифт:
— Верно подмечено, дружище! — взял слово Гранин, привлекая к себе всеобщее внимание. — Столько всего нужно учитывать, особенно когда имеешь дело с башковитыми малыми, что легко запутаться. Когда я только пришел преподавать в академию, то вызвал на дуэль каждого преподавателя, включая ректора. Это было мое условие: я был согласен принять предложение, но только если кто-нибудь сможет меня одолеть. В то время я всюду искал сражений, неизменно выходя из них победителем. И уж точно не думал о том, чтобы остаться в академии. Только из спортивного интереса согласился на предложение ректора. И победил его. И каждого из преподавателей
— Ух ты! То есть если бы не Хвостов, то вы бы не остались в академии?
— Не совсем так. Он все же признал меня сильнейшим, так что я волен был поступать как считаю нужным. Но я почувствовал еще одного сильного мага в академии. Три дня тогда пытался любыми способами добиться дуэли с ней, но все, чего я добился, это шесть сломанных ребер, повреждения внутренних органов и неделя в больничных палатах. Это здорово ударило по моей самооценке, но вместе с тем заставило и задуматься. Позднее я смог поговорить с ней, только уже спокойно и уважительно, и после этого принял решение все же остаться в академии.
— То есть вы все же проиграли одну дуэль?!
— Нет. Не было такой дуэли! Я просто был слишком настойчив и забыл о вежливости, за что и поплатился. Это совсем другое…
Но унять интерес студентов такой ответ уже не мог. Непобедимый дуэлянт был побит! Только вот кем?
Гранин так и не удовлетворил любопытство студентов, плавно вернувшись к основной теме разговора.
Я же радовался, что между нами с Виктором не возникло каких-то обид или недопонимания. Он сам поднял вопрос, что так и витал в воздухе уже некоторое время среди студентов, что видели или хотя бы слышали о том, что Гранин вырубил меня с одного удара.
— Не все так просто. Наш с Симоном стиль боя слишком отличается. И результат будет целиком зависеть от различных дополнительных условий. Например, если бы мы должны были использовать все свои силы, и метнуть навстречу друг другу по огромному булыжнику, то я бы сосредоточился на том, чтобы просто схватить самый гигантский из них и швырнуть его со всей возможной силой… Но у Симона голова работает по-другому, насколько я понимаю. Он просто не сможет не думать о том, как действовать максимально эффективно. Какую форму придать камню, чтобы повысить его пробивную мощь. Можно ли использовать руны? В правилах об этом не могло не говориться, а вот победу почти гарантирует… И в итоге он, скорее всего, придет к тому, что придумает сразу несколько эффективных вариантов, и тогда придется выбирать, какой из них использовать. Просто метнуть глыбу? Тогда он проиграет, хотя мог бы выиграть. Или использовать, например, руны? В таком случае Симон однозначно победит без всяких сомнений. Но эта победа может быть воспринята как не слишком честная, и все зависит от того, что же стоит на кону. Подобный ход мыслей мне в свое время объяснял Степан Викторович, и, может быть, некоторым из вас он тоже знаком… Угадал я, а, Симон?
Мне оставалось только кивнуть. Гранин умел удивить не только действиями, но, как оказалось, и своими рассуждениями, что били в самую точку. Каждый раз мне приходится делать выбор, в каждом соревновании или сражении, как именно я поступлю. И я просто не могу об этом не думать! Не получается просто
— Получается так, что с Симоном я просто не могу сразиться как следует, хоть и хотелось бы попробовать. В обычном спарринге его голова будет занята тем, чтобы решить какие приемы можно смело использовать, а какие уже переходят границу дружеского поединка. И, на самом деле, для меня это большое преимущество. Однако, поверьте мне на слово, я бы скорее согласился заиметь десяток кровных врагов из числа совершенно случайных магов, чем одного в виде Симона. В тот момент, как он перестанет сдерживаться и решит использовать в бою самые эффективные приемы, он станет многократно сильней и опасней. Вот только пережить в таком случае сражение с ним может и не получиться. По крайне мере мне так кажется.
Интересная трактовка, но по большей части Гранин говорил верно. И, черт возьми, он здорово сейчас поднял мой авторитет. Мне также было приятно узнать о том, что преподаватель не обманывался насчет нашей неудавшейся дуэли, и считал меня более чем достойным соперником, что было весьма приятно.
— В общем, пора бы нам всем двигать на ужин! Как считаете? — громко спросил Виктор Михайлович, и ребята откликнулись гулом одобрения. — А что касается всех этих рассуждениях о сильнейших… Просто продолжайте работать над собой каждый день, и вы обязательно увидите прогресс!
Мы потихоньку направились к академии, однако ребята все еще не расходились. Наоборот, они продолжали спрашивать, на этот раз меня, кто же все-таки сильнейший в академии.
— Самый безопасный вариант, если бы вы все ставили на кон, это назвать Максима Баева. Среди студентов прямо сейчас он действительно выглядит самым сильным. Однако если бы я должен был угадать кто же станет самым способным магом спустя десяток лет, поставив на кон свою жизнь…
Я оглядел затаивших дыхание ребят. Задержал взгляд на Максиме, на Соне. Затем на Ане. Дольше других смотрел на Олю. А затем наконец перевел взгляд на Катю и сказал:
— Если бы моя жизнь зависела от этого ответа, то я выбрал бы Катю Драгунову.
Уверен, если бы не толпа студентов вокруг, то она кинулась бы меня обнимать. В глазах девочки стояли слезы благодарности, но она все еще не могла поверить, что я настолько высокого мнения о ней, и ее способностях.
Мы с Граниным немного задержались снаружи, оставшись только вдвоем. Кажется, мы оба хотели как бы «помириться», проведя вместе интересную лекцию для ребят. Пусть мы и не ссорились, но некоторая напряженность после моей выходки оставалась, и только теперь она наконец ушла.
Виктор уже сказал при всех, что он думает обо мне, а у меня появилась возможность ответить взаимностью сейчас. Но один вопрос требовал отдельного прояснения, и я его задал:
— И все-таки, кто же тебя уделал настолько, что ты признал поражение и остался в академии?
— Обещаешь, что никому не расскажешь?
— Обещаю. Только пожалуйста, скажи, что ты не пытался подраться с главной целительницей!
Гранин выдержал небольшую паузу, а затем все же признался, с тяжелым вздохом: