Воды любви (сборник)
Шрифт:
Прокурор покачал головой. В камеру зашел человек в костюме, с бородкой и, почему-то, значком «Отличник ГТО» на груди. Сам генеральный прокурор республики, понял шпион Эдуард. Собрался с силами и привстал на нарах. Сказал:
– Я гражданин Микронезии и тре… – почти сказал он.
– Твоя пусть заткнуться, гребанный русская свинья, – сказал прокурор.
Сел на стул, который несли за ним охранники, щелкнул пальцами. Появился столик, на нем ноутбук. Все бы сейчас отдал за то, чтобы проверить личные сообщения
– Твой понять что нет смысл сопротивляться нашей система правоохранитель поскольку мы раскусать как крепкий орех и лучше твой дать признаний чтобы пожалеть мягкий приговор получать иначе собаке собачья смерть шпионам, – прочитал прокурор.
Помолчал, снова набирая текст в электронном переводчике. Дождался результата, продолжил.
– Мы осведомлять что твой калека духовный тратить наш нерв церебральный и время на поиметь информация о нашей республик солнечный европейский будущий чтобы животный русский там не срать, и победа быть будущий время инфинитив за наш, – сказал он.
Снова запечатал. Нажал на «энтер». Прочел:
– Если твой не согласиться пойти на встречный полоса правил ПДД при чем тут на фиг ПДД не понять ну ладно твой короче быть контра наша тебя операция оперировать смена пола и знакомить с двухметровый красавец разведчик любить танцевать ужинать трахаться детей рожать твой закричать на русский и все равно разоблачиться, – сказал он.
Шпион молчал.
– Как говорить твой народ сколько ни вейся бельевой веревка один хер она находить свой конец идеоматически тоже хер… – сказал прокурор, глядя в экран.
– Ни хера не понимать, – сказал он озадаченно.
Эдуард упрямо молчал.
– Твоя есть любой случай мясо для гаубиц и жертва отданный без кредит и возврат, – сказал прокурор.
– Мы запросить Москва рассадник зла мир уроды отвечать нам ты есть не разведчик отказаться от твой, – сказал он.
– Моя может приказать твой обезгла.. обегла.. обеза… – сказал он.
– Короче голова с плеч топор прямо здесь и никто ничего не узнать, – сказал он.
– Понимать? – сказал он.
– Я ничего не знать, моя гражданин Микронезии, – сказал Эдуард.
Прокурор пожал плечами, встал, закрыл ноутбук.
– Моя твоя давать шанс последний, – сказал он.
– Хотеть небось порыться в аккаунт Одноклассник? – сказал он с издевкой.
– Палачи, – сказал Эдуард.
…отвернулся к стене, дождался, пока прокурор уйдет. Вспомнил, как тот пытался говорить по-русски и воспоминания нахлынули на Эдуарда. Еще каких-то семь-шесть лет назад, – подумал узник с неожиданной грустью, – я и сам так же разговаривал на языке делопроизводства
– И мы знаем вашу страшную тайну, Эдуард, – сказал вдруг голос за спиной узника.
Тут Эдуард вздрогнул, потому что голос говорил на хорошем русском языке.
– Не так ли, Иван? – мягко сказал голос за спиной.
И тут Эдуард вздрогнул еще раз, потому что это и была его страшная тайна: при поступлении в Академию ФСБ он скрыл свое происхождение. Ведь на самом деле он был чистокровный русский. Иван Босяков из села Иваньевка, что в Рязанской области…
– И эта тайна мучит вас… – сказал голос.
Тут Эдуард не выдержал, и обернулся. Перед ним сидел… без вести пропавший агент Лоринков! От увиденного Эдуард снова вздрогнул, теперь уже в третий раз.
Пропел за стеной петух. Все как в Библии, понял Эдуард.
– Человек вынул нож, серый, ты не шути, – грустно пел петух в соседней камере.
– Хочешь крови, так что же, – пел он.
– Дай мне, урке, уйти, – пел он.
* * *
Больше отпираться не имело смысла, игра выходила на новый уровень, понимал Иван-Эдуард. Так что он принял предложенную Лоринковым папиросу «Жок», и волна ароматного дыма заполнила камеру. Лоринков улыбался и для погибшего выглядел удивительно хорошо..
– Мне сказали, вы погибли, – сказал Эдуард.
– А, Молдавия, – сказал Лоринков.
– Все переврут, – сказал Лоринков.
– Меня просто перевербовали, – сказал он.
– Деньги? Слава? Пытки? – сказал Багиров.
– Как вы, русский, могли предать Москву? – сказал он.
– А, бросьте, – сказал бывший штабс-капитан ФСБ Лоринков.
– Потому и предал, что русский, – сказал он.
– В Москве нынче одни педерасты, хипстеры да молдаване, – сказал он.
– Но что мы все обо мне? – сказал он.
– Сколько вы здесь? – сказал он.
Шпион Эдуард попытался вспомнить.
– Третий месяц, – сказал изменник Лоринков.
– Три месяца вы кушаете баланду, подвергаетесь беспрерывным допросам и слушаете 24 часа из радиоточки музыку композитора Доги… – сказал он.
– Кстати, ВЫКЛЮЧИТЕ РАДИО! – сказал он в потолок.
Музыка утихла, и Эдуард понял, что он впервые за три месяца находится в тишине. Слезы выступили на его глазах.
– Иван, – проникновенно сказал Лоринков.
– Вы здесь уже три месяца, а Медведев ваш так за вами и не прилетел, – сказал он.