Воды любви (сборник)
Шрифт:
– Все нервы обнажаются как купальщицы на одноименной картине Моне, – сказал он.
– Потом мысленно ответы сочиняешь, – сказал он.
– А тут ты подвернулся, – сказал он.
– Под машину зачем-то прыгнул, – сказал он.
– Плитку я… того… кладу… – прошептал Лоринков.
– Бедствую тут… – сказал он, плача.
– Ты безграмотный трудящийся, – сказал ласково крепыш.
– Видишь Кремль? – спросил он.
– Да, – на всякий случай соврал Лоринков,
– Бери топор, факел, и ступай бить тех, кто там сидит, – сказал крепыш.
– Да, конечно, прямо сейчас бегу, вот только попустит, – сказал Лоринков, боявшийся прогневить крепыша.
– Бить их, жечь их, запомни, Кремль, – сказал крепыш.
– Да, конечно, вот только полежу чуть-чуть, соберусь с силами и пойду жечь и бить Кремль, – пообещал Лоринков, слабея от потери крови.
– Я, кстати, туда сейчас еду, – сказал крепыш.
– Подвезёте? – спросил Лоринков.
– Нет, машину испачкаешь – сказал крепыш, – да и по другим делам я туда еду.
– Я туда чай пить, – сказал он.
– С плюшками, – сказал он.
Лоринков на всякий случай притворился мертвым, и лишь услышал, как джип, газанув, умчался.
* * *
Лоринков, в принципе, умирал, как вдруг услышал топот тысяч ног. Приоткрыв глаз, мимикрирующий под покойника гасарбайтер увидел несущийся кортеж. Таджики и узбеки, визжа под ударами милицейских дубинок, разбегались, словно жители покоренного Иваном Грозным Казанского ханства. Внезапно кортеж притормозил. Блестящий автомобиль стоял как раз напротив Лоринкова. Не к добру, вспомнил блестящий джип крепыша гастарбайтер, снова будут бить. Из машины вышел невысокий мужчина в отличном кашемировом пальто, в каких ходил весь Кишинев в сезоне 2002—2003 гг. Мужчина подошел к Лоринкову и спросил:
– Национальность, – спросил он.
– Молдаванин, – сказал Лоринков.
– Ну-ну, – сказал мужчина.
– Не нужно унижаться, милейший, – сказал он.
– Будь смелее и не трусь, – сказал он.
– Помни о чувстве собственного достоинства, – сказал он.
– Понял, молдаванин? – сказал он.…
после этого начались чудеса. Лоринкова втащили в машину, которая изнутри больше напоминала космический корабль – «из бывшей станции Мир и переделали», сказал мужчина в пальто, – и угостили шампанским. Вытерли кровь и сопли. Внимательно выслушали историю насчет обидчика.
– Ты не сцы, Володя, – сказал Лоринкову еще один мужчина в костюме.
– Я знаю этого хулигана, – сказал он.
– Это очень плохой человек, националист и болтун, – сказал он.
–
– Зовут его Захар, а фамилия его все равно никому ничего не скажет, – сказал он.
– Это некий блогер prilepin – сказал он.
– А нам не по херу? – сказал он.
– Мы нефть качаем, – сказал он.
– Но ты все равно не думай, что мы это так оставим, – сказал он.
– Мы его обязательно накажем, замочим в сортире, – сказал он.
– Не беспокойтесь, Володя, – сказал он.
– В глаза смотреть, чмо – сказал он.
Лоринков послушно поглядел в глаза мужчины и разглядел бездонную глубину подвалов Лубянки. Попал, подумал Лоринков. В смысле, пропал, подумал он.
– Что вам от меня нужно? – спросил он.
– Я молдавский гражданин и требую консула, – сказал он.
– Молдавского консула, – сказал он.
– Ха-ха, – сказали мужчины.
– Ваш консул прыгает под машины, предлагая поставить забор, – сказал мужчина.
– Где-то на Пречистенке, или какой другой «-истенке», – сказал он.
– Фиг знает, я не москвич, – сказал он.
Машина въехала на территорию Кремля. Лоринков мельком увидал охрану, танцующую лезгинку у Вечного огня – «пересменка», буркнул мужчина в пальто, – и хотел было спросить, где тут Царь-пушка, как сам ее увидал.
– Вау, – сказал Лоринков.
– Вот она, Царь-пушка, – сказал он.
– Так вот ты какая, знаменитая Царь-пушка, – сказал он.
Подошел к молодому, озорному бородатому мужчине в спортивном костюме и с огромным пистолетом «Стечкин» из золота на поясе. Восхищенно прикоснулся к оружию.
– Моя пушка не трогать, а то башка прострелить, – сказал мужчина.
– Как фамилия? – строго спросил он Лоринкова.
– Лоринков, – сказал Лоринков.
– Бывший молдавский писатель, – сказал он.
– В мой библиотека нет такой писатель, – сказал строго мужчина со «Стечкиным».
– Значит, нет такого писателя вообще, – сказал он.
– Вас понял, – сказал плиточник Лоринков.
Горец продолжил смотреть футбольный матч «Терек-Манчестер Юнайтед» по телевизору. Лоринков пошел дальше по коридору, ориентируясь по черным пальто новых знакомых. В большом зале, похожем на лабораторию, они накинули белые халаты, заставили Лоринкова сделать то же самое. Зал оказался похож на гигантский завод. Мимо то и дело сновали люди, по стеклянным трубкам текли жидкости разного цвета, плескались в чанах какие-то колбы… Очень похоже на рекламу зубной пасты «Колгейт», подумал Лоринков. Да, ее тут и снимали, подтвердили мужчины.