Воды любви (сборник)
Шрифт:
– Это как? – сказал Сева.
– Это с мужиками, – сказала женщина.
– Да ведь я это… – сказал Севка растерянно.
– Ну в смысле, я уже… – сказал он.
– Ну вот видишь, – сказала женщина.
– Бывают случаи, когда с человеком с рождения все понятно, – сказала женщина.
– И раз так, зачем ты тут наше время тратишь, – сказала она.
Махнула бластером.
– Ты, Саша, уедешь в монастырь, – сказала женщина кому-то в толпе.
– Тоже способ пережить лихолетье, – сказала она.
– И вообще розыск за расчлененку, – сказала она.
– Кстати сволочь она будет еще та, так что я не осуждаю, – сказала она.
– Ты, Игорь, станешь военным, сгоришь в тан… – сказала она.
– В смысле, в звездолете, – сказала она, поймав укоризненный взгляд Алисы.
– Ты Наташа, будешь швея на три рабочие смены, так что не ссы, ты вечно будешь жить в 1980 году, – сказала она.
– Оливье, Алла Пугачева, Подмосковье и лыжи зимой, Затока летом, – скзала она.
– Ты, Рамиль, станешь видным деятелем татарского национального движения, – сказала она.
– А переклинит тебя на теме русопятых из-за того, что Светка Иванова не даст, – сказала она.
– Не косись, не косись, не даст, – сказала она.
– Так что можешь начать ненавидеть народ держиморд прямо сейчас, – сказала она.
– Ты, Игнат, будешь, – сказала она.
– А, нет, у тебя Игнат тоже пое… – сказала она и рассмеялась.
– Василий станет выращивать всякие растения, получит за это… – сказала она.
– Нобелевскую премию?! – сказала Вася.
– Нет, Вася, 6 лет по статье хранение и распространение, – сказала она.
– Адвокат, не отмажет от распространения, хотя ты ж для себя растил! – сказала она.
– Но мусора, волки позорные, им бы засадить пацана, – сказала она.
Вася промолчал. Хмуро покосился на будущих милиционеров Геру и Ваню.
– Ну, кто остался? – сказала женщина.
– Я, – тихо сказал Коля Наумов.
Женщина поглядела на него мутными глазами. Сказала:
– Будешь писателем-фантастом, – сказала она.
– Ты ж сучонок единственный, кто в будущем
– Поправишься на 50 килограмм, будешь трындеть про авторское право, – сказала она.
– То-се, псевдоним возьмешь подебильнее…. ну пусть будет Лукьяненков, – сказала она.
– Про звездолеты писать станешь, – сказала она.
– Гребанные космические полки, – сказала она.
– Юности моей надежды, – сказала она.
– Все, пацаны и телки, разбиваем понт, – сказала она.
– Минуту на прощание с Алисой, – сказала она.
Встала, пошатываясь, нажала на кнопку в шлеме. Засветились космодвери.
– Алиса, – сказал, волнуясь, Коля.
– Да дружок, – сказала Алиса, улыбаясь бездонными глазами.
– Я хотел спросить… – сказал он.
– Спрашивай дружок, – сказала она.
– Понимаешь, будущее… – сказал он.
– Там где я был, там же было все это… – сказал он.
– Космозоо, бесплатные бутерброды, авиатакси, – сказал он.
– Ну и, дружок? – сказала Алиса, улыбаясь.
– Но ведь ни о чем таком Громозека не сказала! – сказал Коля.
– Понимаешь, Коля, – сказала Алиса задумчиво.
– То, что ты видел это… как бы объяснить…. – сказала она.
– Это была страна первого мира, – сказала она.
–… А что в будущем будет много миров? – сказала Коля.
– Дружок, конечно, и все они будут на одной планете и в одно время, – сказала Алиса.
– Много миров в одном мире, – сказала она.
– Сечешь? – сказала она.
– Комсмозоо, погода на заказ, бутерброды даром и авиатакси… все это в первом мире, – сказала она.
– Горящие танки, путаны, пальяники в заднице… во втором мире, – сказала она.
– Что-то мне не хочется во второй мир, – сказал Коля.
– Эх, дружок, есть ведь еще и третий и даже четверый… – сказала Алиса.
– Вот, Володя Лорченков, – сказала она, кивнув на смуглого крепыша, который утешал плачущую Таню, поглаживая, ее, почему-то, по ягодицам.
– У него отец офицер, они поедут в Молдавию на годик, а потом вдруг бамц, и начнется Будущее, – сказала она.