Воды любви (сборник)

Лорченков Владимир Владимирович

Ребята окружили Алису. Взволнованные, раскрасневшиеся лица, пионерские галстуки, школьная форма, жадные, любопытные глаза… Женщина в комбинезоне, тактично ждавшая у стенки, кашлянула. Сказала:

– Алиса, пора прощаться, – сказала она.

– Третий порт космодверей во время вот-вот закроется, – сказала она.

– Скажите, а можно нам хотя бы… ну на минуточку, в будущее, – сказал Герка Поливаев.

–

Нет, дружок, – сказала женщина, но не строго.

– Ну тогда… тогда скажите хоть, кто из нас кем станет! – сказала Аллочка Гербер.

– Вы и сами знаете, кто из вас кем станет, – сказала женщина.

– Ну, пожалуйста, – хором сказали ребята.

– Ну, пожалуйста, Громозека, – сказала Алиса.

Женщина улыбнулась, поправила челку – ребята ахнули, пораженные ее красотой, – и присела прямо на ступеньки подвала. Сказала:

– Спрашивайте, – сказала она.

– Третий порт космодверей подождет, – сказала она.

– Спасибо, Громозека, – сказала Алиса.

– Не за что, Алиса, – сказала Громозека.

– С тебя альпанатра пфы всо ре ку ке, – сказала она.

– Хорошо, – сказала Алиса, покраснев.

– Тогда уже и пру енг мпры щока за щока, – сказала она.

– Ах, шалунья, – сказала гостья.

– Но торпитесь, ребята, – сказала она.

Первым, как всегда, начал Герка.

– Кем я буду, когда вырасту, – сказал он.

– Только честно-пречестно, – сказал он.

– Мы, советские люди будущего, не врем, – сказала женщина и почесала бластером ухо.

– Ты, Гера, станешь рекетиром, – сказала женщина.

– Это как? – сказал Гера.

– Ты будешь привлекать к ответственности бесполезных членов коллектива, – сказала женщина.

– За их нежелание разделять нетрудовые доходы с другими членами общества, – сказала она.

– Попаду в звездную милицию, как вы! – сказал Гера.

– Нет, по мусорской дорожке пойдет Толик, – сказала женщина.

– Ты, Толик, станешь милицейским, дослужишься до полковника, – сказала она.

– Собьешь человека в центре Москвы, ляжешь после этого в госпиталь, – сказала она.

– Возьмешь отпуск, поедешь на Гаваи, встретишь там Машу Петрову, – сказала она.

– Будет как раз первая суббота февраля и вы решите провести маленькую встречу выпускников, – сказала она.

– Ну, а какая встреча выпускников

без пьянки, драки и свального греха, – сказала она.

– Вы поймете, что всегда любили друг друга и поженитесь, – сказала она.

– Тебя даже не будет смущать то, что Маша путанила в юности, – сказала она.

– А путанить это как? – спросила Маша.

– О, ты займешься этим всего месяц-другой, так что тебе и знать незачем, – сказала Громозека.

– А вот Тоня Слицкер… – сказала она.

– Тоня, – сказала она и погрозила пальцем.

– Я тоже буду путанить? – спросила отличиница Тоня.

– Еще как! – сказала женщина.

– Это будет 1989 год, твоя мать бросит отца за то, что он… – сказала она.

– Сам еврей, а в жизни так и не устроился на хрен, – сказала она голосом мамы Тони.

– Есть будет нечего и ты пойдешь на панель, – сказала она.

– Панель… это такое место, где дают продукты всем, кто нуждается, – спросила Тоня.

– Ну… в рот точно дают, – сказала женщина и рассмеялась.

Щеки ее порозовели. Стало видно, что разговор доставляет ей удовольствие. Женщина даже перестала поглядывать на третью дверь космопорта. Закинула ногу на ногу. Обтягивающий комбинезон чуть не треснул. У ребят перехватило дыхание. Женщина достала из шлема коробочку с порошочком. Отсыпала на ладонь, вдохнула. Остатками протерла десны.

– Громозека, – сказала с укоризной Алиса.

– Руки же грязные, антисанитария, – сказала она.

Женщина улыбнулась, и погладила по голове Никиту Дражкина. Сказала:

– А ты, Никитос, будешь настоящий пацан, – сказала она.

– Займешься рекитом, но не как лох этот, – сказала она, кивнув на Герку.

– Сколотишь бригаду, круто поднимешься, – сказала она.

– Будешь беспощадно расправляться с должниками, – сказала она.

– И не посмотришь, брат, кум, сват, одноклассник, – сказала она.

– Своими руками Герке паяльник в зад сунешь, – сказала она.

– За коммерсанта того с заправкой в Мытищах, – сказала она.

– А что потом будет? – взволнованно сказал Герка.

– Для тебя ничего, – сказала женщина.

Женя Волков вышел вперед, взволнованно глядя на женщину.

– Ты, Женя, не ссы, – сказала Громозека.