Воды любви (сборник)
Шрифт:
– Запомните, Джеймс, – говорила она, догоняя лису.
– Любой сраный лягушатник лучшее слабительное, – говорила она, настигнув лису.
– Я лично без Деррида на толчок не сажусь, – говорила она, вынимая из-за пазухи трость.
– Флобер, Стендаль, конечно, не то, – говорила она, начиная пялить лису тросточкой.
– Ну, а Глюксман, это если серьезное расстройство, – говорила она, убыстряя темп.
– Эти французы придумали все самое плохое в мире, – говорила Ее Величество, пока лиса кончала.
– Включая
– Так что увидел француза, убил француза, – говорила она, пока лиса не начинала ластиться к тросточке.
– А хочешь просраться, послушай француза, – говорила она, и они с лисой шли на второй круг.…
Джеймс покрятхел и слез с унитаза. На ногах остались пятна от ободка. Ни черта не получилось. Даже Деррида не помог, значит дело серьезное, знал Джеймс. Зазвонил телефон. Джеймс взял трубку, и вдруг почувствовал позывы. Надо бы написать об этом как-нибудь книгу, подумал он. Обо все випах, кого я знал. И чтоб по правде… И назвать ее… Ну «Голые люди», например, подумал он, чувствуя позывы.
– С вами будет говорить Ее Величество, – сказал голос то ли мажордома, то ли глашатая, Джеймс их вечно путал.
И вдруг почувствовал, что вот Оно, начинается. Но сесть, по протоколу, не мог… Джеймс стал переминаться с ноги на ногу.
– Бонд, – сказала королева.
– Поезжай в Кишинев и убей Лоринкова, – сказала королева.
– Это один чувак, он нас Затрахал уже всех просто, – сказала она.
– Я знаю, кто такой Лоринков, – просипел Джеймс.
– Я тоже почитываю сайты порнорассказов, – просипел он.
– Отлично, мой мальчик, – сказала Ее Величество.
– У тебя что-то с голосом, – сказала она.
– Деррида, – просипел Джеймс.
– Впрочем, уже все, – сказал он ясным, бархатным голосом джентльмена.
…дверь распахнулась, и эдинбургские пьяницы с удивлением увидели рослого красавца во фраке и без трусов, который вышел им навстречу с элегантной улыбкой.
– Бонд, – сказал он им.
– Джейс Бонд, – сказал он.
Джеймс улыбнулся и достал пистолет. Пьяницы бросились в рассыпную. Агент вздохнул и подошел к стойке, выпил. Позвонил в аэропорт и заказал билеты. Оператор долго не могла понять, куда нужно клиенту. Вотс зе факинг Молдоффа? – говорила она, – и поняла лишь с пятого раза.
В тот же вечер Джеймса по ошибке отправили на Мальдивы.
* * *
В Кишиневе Джеймсу Бонду не понравилось.
В городе было грязно, пахло говном, и какие-то идиоты красили все памятники в цвета национального флага Молдавии. Он – знал Джеймс, хорошо изучивший страну, где предстояла операция, – представлял собой трехцветное полотнище с какой-то птицей и сраным
Джеймс с удивлением глядел на выбоины и трещины кишиневского асфальта. На то, как дети спорят за право просраться прямо посреди песочницы с бродячими собаками. На нищих на главных проспектах… Потрясающая нищета, подумал он. Невероятная грязь, подумал он. Ну прямо Гаити гребанное, подумал он. В это время из-за угла на него выбежала курица с отрубленной головой, и запиской в перьях.
Развернув записку, Джеймс прочитал шифровку.
«… север… полшестого… восемнадцать раз провернешь… сблевани по кругу… в полночь тыква… а крысы на вокзале… когда гребнешь, позови… почему мамалыга сладкая… твоя вторая Лиза».
Сжал зубы, открыл дверь в подъезд, и осторожно сунул ключ в дверь квартиры Лоринкова.
* * *
Джеймсу Бонду понравилось в квартире писателя Лоринкова.
Она очень отличалась от всего остального Кишинева. В ней пахло розами, потому что везде стояли свежие розы, – было чисто, аккуратно, убрано, уютно, и не было проституток, молдаван, трехцветных флагов, и маршруток. Теперь понятно, почему у него на родине репутация изгоя и «белой вороны», подумал Джеймс. Аккуратно повесил зонтик с ядовитой иглой на вешалку, разулся, и прошел в комнату. Там, сидя за ноут-буком, сворачивал и разворачивал окна с порнографией 70—хх годов, плотный мужчина, по всей видимости, Лоринков.
Глядя на постеры фильма «Датские школьницы 1976», Бонд забылся.
– Здоровское порно, – сказал Джеймс, присев рядом.
– Семидесятые, – сказал Лоринков, не отрываясь от экрана.
– Женщины еще носили длинные волосы на голове, – сказал Джеймс.
– Умеренно брили промежность, – сказал Лоринков.
– И у них все было настоящим, – сказал Джеймс.
– Грудь, губы, задница, все было настоящим, – сказал Лоринков.
– Не то, что эти нынешние силиконовые монстры, – сказал Джеймс.
– Не то, что эти извращения нынешнего времени, – сказал Лоринков.
– Раньше как, – сказал он.
– Сверху, снизу, сзади, и спустить на мохнатку, – сказал он.
– И размазать, – сказал Джеймс.
– А то как же, – сказал Лоринков.
– Причем часами, – сказал Джеймс.
– А как выглядели женщины?! – воскликнул Лоринков.