Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики

Соколов Владимир Н.

О существовании такого тайного соглашения в 1989 г. впервые заявил бывший полковник советской военной разведки, дважды Герой Советского Союза, член ЦК КПСС, консультант высших советских руководителей, писатель Владимир Карпов. По факту тайного сотрудничества органов безопасности Советского Союза и нацистской Германии бывший министр обороны России Игорь Родионов в одном из своих публичных выступлений сказал: «Это была война, настоящая война. Это была война с еврейским фашизмом внутри государства».

Процесс разгрома зарубежных резидентур происходил не только в системе военной разведки, ной в ИНО ГУГБ, где в 1938 г. была практически ликвидирована вся нелегальная резидентура,

отозваны в СССР и репрессированы лучшие работники закордонных органов политической разведки. Это порой означало полное прекращение поступления какой-либо информации.

В военной разведке в этот период менялись опытные легальные резиденты, на их место отправлялись неподготовленные сотрудники. Разведслужбу не спасало и то, что на руководящие посты приходили «старые» работники НКВД: вскоре их постигла та же участь, что и прежних коллег из политразведки.

В одном из документов, составленном МТБ СССР сразу же после Великой Отечественной войны с целью компрометации военной разведки, приводятся многочисленные факты слабой подготовки новых разведкадров, которые пополнили ее ряды в конце 30-х гг. (незнание иностранного языка страны пребывания, отсутствие специальных навыков, непродуманность легенд, низкий культурный уровень и т. д.). Но в такой же мере этими недостатками «болели» и кадры разведки политической.

17 ноября 1938 г. ЦК и правительство приняли постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». В частности, работников НКВД упрекали в том, что они «отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы, вошли во вкус упрощенного порядка производства дел. Следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными».

Постановление ликвидировало «тройки» и требовало производить аресты только с санкции суда или прокурора.

Документ многими историками трактуется как сигнал к прекращению массовых репрессий. Но это далеко не так. Репрессии продолжались. Более того, постановление помогало находить новых врагов, в том числе и внутри самого НКВД. Ордера на арест прокуратура выдавала бесперебойно. А Особое совещание при НКВД работало столь же постоянно, как и «тройки».

25 ноября 1938 г. НКВД возглавил Л.П. Берия. Этот наркомат в то время сосредоточивал в себе все спецслужбы СССР, кроме армейской разведки, которую он обслуживал (а точнее, контролировал) по линии военной контрразведки. Берия, по словам Н.С. Хрущева, не хотел возвращаться к работе в органы безопасности. Но лучшей кандидатуры у политбюро не было. Новый нарком начал свою деятельность с широкомасштабной чистки кадров. В первую очередь устранялись лица, запятнавшие себя стяжательством и крохоборством, улучшившие свои жилищные условия за счет репрессированных, делами которых они занимались.

29 ноября 1938 г. на заседании военного совета при наркоме обороны К.Е. Ворошилов подвел итоги кампании репрессий в Красной армии:

«Достаточно сказать, что за все время мы вычистили более четырех десятков тысяч человек. Это цифра внушительная. Но именно потому, что мы так безжалостно расправлялись, мы можем теперь с уверенностью сказать, что наши ряды крепки и что РККА сейчас имеет свой до конца преданный командный и политический состав». Однако на самом деле репрессии продолжались. Последних крупных командиров расстреляли осенью 1941 г., когда немецкие войска уже подошли к Москве.

Поначалу Ворошилов щадил тех, кого знал, и не давал согласия на их арест. А после «процесса Тухачевского» нарком уже без возражений

подписывал списки и приказывал арестовать того или иного офицера, оправдываясь: «Можно попасть в неприятную историю: отстаиваешь, а он оказывается доподлинным врагом, фашистом».

Командиры Красной армии обращались за помощью согласно уставу по линии своей принадлежности к военному ведомству, прежде всего к Ворошилову. Преимущественно писали родственники арестованных, иногда они сами — из тюрем и лагерей. Некоторым удавалось сообщить, что их подвергают пыткам, люди напоминали о совместной службе, прежней дружбе, просили помочь, выручить из беды.

После ареста всех своих заместителей, многих высших командиров Ворошилов понял, какой ущерб нанесен вооруженным силам. Он записал для себя: «Авторитет армии в стране поколеблен. Это означает, что методы нашей работы, вся система управления армией, работа моя как наркома потерпели сокрушительный крах».

Впоследствии Ворошилов пытался всячески «отмазаться-откреститься» от своего участия в репрессиях. На пленуме ЦК в 1957 г. он зло сказал Кагановичу, когда тот пытался напомнить, что все члены политбюро подписывали постановление о применении пыток к задержанным и арестованным: «Я никогда такого документа не только не подписывал, но заявляю, что, если бы что-нибудь подобное мне предложили, я бы в физиономию плюнул. Меня били по [царским] тюрьмам, требуя признаний, как же я мог такого рода документ подписать?»

С 1 декабря 1938 г. прекратила свое существование основанная в 1925 г.

Международная ленинская школа в Москве, готовившая молодые кадры революционеров коммунистической ориентации.

По состоянию на декабрь 1938 г., в СССР из 12 млн служащих только 2 млн имели дипломы о высшем и среднем специальном образовании. Среди рабочих только 8,2 % имели образование 7 классов и более, что отрицательно сказывалось на темпах освоения ими новой техники, на росте производительности труда и т. д.

Несколько лучше, по сравнению с данными по интеллигенции, соотношение было в Разведупре, еще хуже — в РККА и НКВМФ, но самое катастрофическое положение с образованием сложилось в НКВД, где подавляющее большинство сотрудников, кроме работников ИНО, имели за плечами 2–4 класса учебы в школе.

В декабре 1938 г. руководство Разведывательного управления доложило наркому обороны: «Рабочее-Крестьянская Красная армия фактически осталась без разведки. Агентурная нелегальная сеть, что является основой разведки, почти вся ликвидирована». Например, в берлинской резидентуре осталось всего три сотрудника. Один из них не говорил по-немецки. Восстановление ее началось лишь в 1939 г.

Постановлением СНК от 20.12.1938 № 1320 в СССР введены трудовые книжки. Без отметки в них о причине увольнения гражданина с предыдущего места работы того не могли принять на новое место трудовой деятельности. С целью укрепления дисциплины среди населения прогулом стало считаться опоздание на работу на 20 минут без уважительных причин.

Из приказа наркома обороны К.Е. Ворошилова № 0219 от 28.12.1938:

«За последнее время пьянство в армии приняло поистине угрожающие размеры. Особенно это зло вкоренилось в среде начальствующего состава. По далеко не полным данным, в одном только Белорусском особом военном округе за 9 месяцев 1938 г. было отмечено свыше 1200 безобразных случаев пьянства, в частях Уральского военного округа за тот же период — свыше 1000 случаев, и примерно та же неприглядная картина в ряде других военных округов. Вот несколько примеров тягчайших преступлений, совершенных в пьяном виде людьми, по недоразумению одетыми в военную форму.