«Военная анархия» в Римской империи

Циркин Юлий Беркович

принадлежность не просто к плебсу, но даже к его слою, наиболее презираемому в общественном мнении — бывшим рабам и их потомкам, — не мешала в подходящих обстоятельствах и при наличии собственных способностей и хорошего покровителя подняться до самых высот римской политической иерархии. И все же она была исключением. В результате реформы Септимия Севера блестящая карьера выходца из «низов» могла перестать быть исключением, по крайней мере в перспективе. Однако существовало одно важное условие: этот путь шел преимущественно через армию.

При Септимии Севере роль армии резко возросла. Сам Север пришел к власти в ходе гражданской войны при поддержке армии, которой он командовал, и ей он оказывал большое внимание. Септимий Север не проводил целенаправленной антисенатской политики. Сам он происходил из Африки и до конца дней говорил по латыни с акцентом (SHA Sev. 19,9), но это не значит, что он чувствовал себя именно африканцем. Север был хорошо знаком с римской и греческой литературой, философией и риторикой (SHA Sev. 1,4; 18,5)⁶⁷, а, проведя значительную часть своей сознательной жизни в армии и частично на гражданской службе, полностью проникся римским духом. Как и все римляне, он продолжал видеть в сенате воплощение Римского государства и поэтому не собирался конфликтовать с ним сознательно.

Он лишь уничтожал сторонников своих соперников, а это привело к казни по крайней мере 64 сенаторов⁶⁸. Вместо них он, как делали и его предшественники, вводил своих сторонников, после чего твердо рассчитывал на сотрудничество с этим органом. Просопогра-фические исследования показывают, что резких изменений в составе сената не произошло, хотя доля африканцев в нем все же увеличилась⁶⁹. Однако реально правление Септимия Севера стало еще одним шагом в уменьшении роли сената⁷⁰. Зато резко увеличилась роль бюрократии. Так, Север и его наследники создали 50 новых проку-раторских постов⁷¹, причем если при Коммоде только один прокуратор получал в год 300 тысяч сестерциев, то теперь таковых стало

трое⁷². Созданная Севером провинция Месопотамия, очень важная в стратегическом отношении, управлялась, как и Египет, префектом из числа всадников. И при подобных назначениях он в большой мере ориентировался на военных. Такими были, например, М. Аквилий Феликс или Т. Корнасидий Сабин, которые чередовали военные и гражданские посты⁷³. Создавая три новых легиона, получивших почетное название Парфянских, Север ставил во главе их не сенаторских легатов, как это было принято издавна, а всаднических префектов, таких, как, например, Г. Юлий Пакациан, ставший командиром одного такого легиона, а позже и префектом Месопотамии⁷⁴. Один из этих новых Парфянских легионов был вопреки всем традициям расквартирован в самой Италии, причем в непосредственной близости от Рима. Это давало возможность солдатам по крайней мере часть службы провести в относительно комфортных условиях Италии и Рима⁷⁵. Но, главное, создавало императору мощную вооруженную опору в столице и вблизи нее⁷⁶.

Надо иметь в виду, что сама армия к тому времени существенно изменилась. В ней резко уменьшилась доля италиков и возросла доля провинциалов. И среди последних все больше рекрутов приходило из менее романизованных территорий. В большой мере это было связано с тем, что армия все больше рекрутировалась из уроженцев тех или близких регионов, где легионы были расквартированы⁷⁷. Это целиком и полностью относилось и к Дунайской армии. А роль этой

армии все более увеличивалась³². Она выносила на себе тяжесть войн с маркоманами и другими племенами, стремившимися вторгнуться в Италию, чьи богатства еще увеличивались в глазах варваров. Она привела к власти Септимия Севера и являлась его главной опорой в войнах с соперниками. Из ее солдат Север, как уже говорилось, создавал новую преторианскую гвардию.

Среди воинов, начавших служить при Септимии Севере и сделавших затем блестящую карьеру, был и Г. Юлий Вер Максимин.

О происхождении Максимина говорят многие авторы. Автор «Эпи-томы» (25) называет его Юлием Максимином Фракийцем (Iulius Maximinus Trax). Другие писатели это прозвище не упоминают, но тем не менее пишут о его фракийском происхождении. Геродиан, который из всех историков, чьи произведения сохранились, ближе всех стоял к описываемым событиям, сообщает (VI, 8,1), что Максимин происходил из живущих в глубине фракийцев и pi^ossapssdpcov. Практически то же самое повторяет Иоанн Антиохийский (FHG IV. Fr. 141). Много позже фракийцем его именует Зонара (XII, 15). Латинский биограф («Юлий Капитолин») говорит, что Максимин происходил из фракийской деревни, соседней с варварами, да и рожден он был от варваров (barbaro etiam patre et matre genitus). Ссылаясь на Симма-ха, о происхождении Максимина из Фракии (in Tracia natus) пишет Иордан (Get. 83). И только византийский хронист IX в. Синкелл называет Максимина мисийцем (Muooc то yevoc). Обращает на себя внимание, что Геродиан (и, полностью следуя ему, Иоанн) называет будущего императора pi^ossapssapog (а не ‘rmissdpssapot;). И хотя эти слова очень близки по значению, первое может подчеркивать, что Максимин не просто был «полуварваром» (semibarbarus, как его называет биограф, — SHA Мах. 2,5), но и происходил он из смешанной варварской семьи, ибо, по словам «Юлия Капитолина», его отец был готом, а мать аланкой³³. Приводятся даже имена родителей — Микка и Габаба или Абаба (SHA Мах. 1, 6; lord. Get. 83). Эти данные обычно считаются вымышленными и доказывающими фальшивость всего сообщения «Юлия Капитолина»³⁴. Между тем другие авторы, в том числе те, которые занимаются проблемой варваров и их отношений с империей, вполне допускают, что уже в конце II в. часть готов и аланов вполне могла расселиться на Балканском полуострове, а ро-

*² Syme R. Emperors and Biography. Oxford, 1971. P. 179-181.

ⁱ³BelezzaA. Massimino il Trace. Genova, 1964. P. 15.

^u Syme R. Op. cit. P. 182; ЛюбжинА. И. Примечания // Властелины Рима. М., 1992. С. 357. При этом почему-то не обращается внимания на то, что эти имена повторяет и Иордан, ссылающийся в данном случае на Симмаха.

дители Максимина происходить из тех варваров, которые должны были по приказу римского правительства поселиться вдоль имперских границ на Дунае⁷⁸. С филологической точки зрения имена родителей Максимина вполне могли быть подлинными, отвечая всем правилам германской и скифо-иранской ономастики⁷⁹. «Юлий Капитолин» не просто называет Микку готом, а говорит, что он был «из Готии» (e Gothia). И хотя в римских источниках этот топоним появляется только в IV в., сами готы свою страну GutPida располагали именно на Балканском полуострове⁸⁰. Все это позволяет отнестись с доверием к сообщению о готско-аланском происхождении Максимина. В целом же эта территория была населена фракийцами, так что будущий император рос явно во фракийском окружении. И в начале своей службы он, если верить «Юлию Капитолину», едва говорил по латыни, а скорее на фракийском языке (SHA

Мах. 2,5). Как фракиец, он и вошел в историю.

Зосим (1,13,3) пишет, что Максимин был незнатного рода (yevoc.. atpapouc). Другие авторы начиная с Геродиана (VI, 8, 1) уточняют, что в детстве он был пастухом, а «Юлий Капитолин» прибавляет, что он стал главарем молодежи (iuvenum etiam procer) и устраивал засады против разбойников, защищая своих земляков от их нападений (SHA Мах. 2, 1). Такое утверждение вызывает подозрение в наличии здесь литературного топоса⁸¹. Действительно, сразу же вспоминается история Ромула и Рема, которые якобы в детстве работали в хлеву и при стадах, а затем возглавили отряд юношей, нападавший на разбойников (Liv. 1,4, 8-9). К этому можно прибавить сообщение Флора (1,33,15), что Вириат, которого римский автор называет «Ромулом Испании», тоже сначала был пастухом, потом разбойником, а затем предводителем лузитанов. И все же, учитывая, что во Фракии скотоводство было весьма распространено⁸², категорически отрицать возможность первоначального занятия юного Максимина пастушеством едва ли следует.

Сколько бы споров ни возникало относительно точного места рождения Максимина, его родителей или первоначального занятия, все согласны в том, что он был низкого провинциального и сельского происхождения⁸³. И вступление в армию было для него, как и для многих его сверстников и соотечественников, единственным средством вырваться из окружающей среды и сделать более или менее приемлемую карьеру.

О военной карьере Максимина кратко сообщает Геродиан (VI, 8, 1-2). По его словам, он из-за своего высокого роста был зачислен в конницу, а затем прошел все воинские звания, командовал лагерями и управлял провинциями⁸⁴ и, наконец, получил от Александра Севера специальное поручение подготовить молодое пополнение к готовящейся кампании против германцев. Более подробно обо всем этом рассказывает биограф Максимина (SHA Мах. 2,2-7,1 ), а также очень похоже повествует о его карьере Иордан (Get. 84-88). Оба автора говорят, что военную службу Максимин начал в коннице, а начало его карьеры было связано с успехами в состязаниях по случаю дня рождения сына Септимия Севера Геты. Последнее сообщение позволяет говорить, что речь идет не о простой коннице, а об equites singulares⁸⁵, особой кавалерийской части, входившей в охрану императора и сопровождавшей его при всех его передвижениях⁸⁶, ибо только здесь он мог стать известным Септимию Северу. Впрочем, в саму службу, если верить Геродиану (VII, 1,2), Максимин вступил еще на родине⁸⁷, а только затем уже начал свой путь к вершинам власти. Но лишь

близость непосредственно к самому Северу, который всячески ему покровительствовал, дала Максимину возможность получать военные чины (SHA Мах. 3, 6)⁸⁸. Успешная карьера продолжилась и при преемниках Септимия Севера, и лишь в правление Макрина Максимин, если верить его биографу, сам ушел со службы, вернувшись туда после восстановления на троне Северовской династии.

При разговоре о военной службе Максимина неизбежно встает вопрос о его гражданстве. Его гентилиций Юлий ясно показывает, что он не был среди тех, кто стал римским гражданином в соответствии с эдиктом Каракаллы⁸⁹. Существует мнение, что если бы он получил римское гражданство при вступлении в военную службу, то его гентилиций должен был быть, вероятнее всего, Септимий⁹⁰. Отсюда делался вывод, что Максимин скорее всего уже был римским гражданином до вступления в армию, будучи, видимо, сыном солдата⁹¹. Однако такой вывод совсем не обязателен. Более поздние исследования показывают, что довольно часто новый гражданин (не только римский, но и латинский) получал свой гентилиций по собственному выбору⁹². И часто выбор падал на прославленные римские имена. Такие «хорошие» имена и носили обычно романизованные туземцы⁹³. И имя Юлий среди провинциалов было широко распространено⁹⁴. Поэтому вполне возможно, что и Максимин, став римским воином и получая чисто римское имя, выбрал себе прославленный nomen Iulius. Praenomen Гай тоже могло быть навеяно воспоминаниями о Цезаре. Что касается cognomen’a Максимин, то по этому поводу высказана весьма привлекательная гипотеза. Имя его отца Микка связывают с готским mikils — большой, и Maximinus тоже может быть связано с подобным понятием⁹⁵. Покровительство Септимия Севера могло позволить ему приобрести гражданство.

Геродиан завершает свой рассказ о служебном пути Максимина до назначения его командиром новобранцев словами xcov eOvoev те ap%ac 7UGT6uGfjvai. И решение вопроса о том, управлял ли Максимин еще какими-то провинциями, зависит от толкования этого пассажа.

Что означает xoev eOvov? Означает ли это «провинции», как это сделано, например, в русском переводе, или вспомогательные этнические части в римской армии?⁹⁶ Известно о Г. Юлии Максимине, который был президом Тингитанской Мавретании в правление Александра Севера. Но надо ли его идентифицировать с будущим императором, неясно⁹⁷. В рукописном тексте Аврелия Виктора (Caes. 25) имеются расхождения в написании: Максимин praesidens то ли Trebellicae, то ли res bellicae. В первом случае, возможно, содержится намек на то, что он какое-то время стоял во главе территории, населенной трибаллами, одним из наиболее крупных фракийских племен⁹⁸. Хотя и в данном случае речь могла идти о воинской части, состоявшей из трибаллов. В случае же принятия второго чтения можно говорить о воинском умении Максимина и, может быть, о его роли чуть ли не как военного советника императора. Таким образом, можно сказать, что сведения об административных постах Максимина столь неопределенны, что говорить твердо о том, что Максимин в том или ином качестве возглавлял какие-либо территории, невозможно. О чисто военной карьере будущего императора говорит его биограф. Можно ставить под сомнение те или иные детали этой карьеры, но трудно представить, что автор упустил бы такие важные данные об управлении своим персонажем целыми провинциями или их частями, если бы они до него дошли. В сообщениях древних авторов Максимин выступает как солдат par excellence. Более того, по словам того же Аврелия Виктора, он был первым из военных (primus e militaribus), кто голосованием легионов достиг трона.