Военная-история-Египта.-Том-2
Шрифт:
— я стал выше всего».36) [69] Таким образом, личное обогащение было
главной и
основной целью, к которой стремились эти «идеальные» чиновники, истинные
представители правящего класса рабовладельческой аристократии.
Особенно характерным для времени XVIII династии является соединение в
руках
наиболее крупных вельмож и чиновников различных государственных и в то же
время
жреческих должностей. Одни и те же лица, очевидно, управляли как
государственными,
так
«Когда я
был назначен князем, начальником двух житниц, поля храмовых владений были
в моем
ведении, все прекрасные работы были сосредоточены под моим управлением; я
наблюдал
за великими памятниками, которые он (фараон. — В. А.) сооружал в
Фивах».37)
50
На соединение государственных и жреческих должностей в одних руках и на
одновременное управление храмовым и государственным имуществом одним
лицом
указывает ряд надписей вельмож и чиновников, живших при Тутмосах и
Хатшепсут. Так,
Мин-а называл себя: «наследственный князь, великий любимый друг [царя], начальник
рабов Амона, царский писец Мин-а правогласный». 38) Представляет интерес
в этом
отношении служебная карьера вельможи Хапусенеба, жившего при Хатшепсут, подробно
описанная в его биографии. Судя по этой надписи, вельможа Хапусенеб был
непосредственным ставленником царицы Хатшепсут, которая выдвинула его на
различные высокие должности. Так, Хапусенеб пишет: «Хвалил меня его
величество,
благой бог, царь Верхнего и Нижнего Египта Тутмос II... [назначил он
меня] руководить
работами в его скалистой гробнице благодаря величию моих планов...
Назначен я был
начальником в Фивах, в храмах Амона во всей земле Амона...».39) При
царице Хатшепсут
Хапусенеб, пользуясь, очевидно, особым доверием царицы, занимал важные
государственные, придворные и храмовые должности, объединяя в своих руках
управление как государственным, так и храмовым имуществом. Судя по
сохранившейся
надписи, Хапусенеб в это время был «наследственный князь, первый жрец
Амона-Ра,
начальник жрецов Южной и Северной Страны, начальник областей юга, начальник скота
Амона, начальник всех должностей дома Амона, казначей царя Нижнего
Египта,
единственный семер»,40) а также «наследственный князь, великий начальник
юга, жрец-
сем Гелиополя, начальник города, везир, начальник храмов... И вот его
величество было
во дворце... Избрал меня его величество перед миллионами, возвысил
его величество
перед людьми благодаря величию своего сердца.. .».41) Эти последние слова
особенно ясно
указывают на то, что Хапусенеб пользовался особым [70] личным доверием
царицы и
принадлежал к числу ее наиболее приближенных вельмож. Очевидно, именно в
этот
период образуется особый социальный слой высшей придворной аристократии, обязанной
своим возвышением личной милости фараона и являющейся его наиболее
прочной
опорой. Очень высокое положение занимал при дворе царицы Хатшепсут и
другой
вельможа, по имени Тутии, который называл себя: «наследственный князь, начальник
двух домов серебра, начальник двух домов золота, весьма наполняющий
сердце владыки
двух стран (т. е. пользующийся особым доверием царя. — В. А.), начальник
жрецов
Гермополя, опечатывающий сокровища в царском доме, обучающий
ремесленников их
делу, делающий открытия для опытных в делах, верховный начальник
предписаний...
безвредный... когда докладывает он дела... хорошо выполняющий задания, порученные
ему... не забывающий того, что приказано ему... знающий способ хорошего
выполнения
[дел] навеки... доверенное лицо царя, владыка дворца... имеющий свободный
доступ во
дворец... хранитель печати царя Нижнего Египта и начальник всех
ремесленных
производств царя Верхнего Египта».42) Тутии особенно гордился тем, что
ему было
поручено произвести подсчет ценностей, переданных царицей в храм Амона
после
возвращения экспедиции из Пунта. По-видимому, Тутии соединял в своих
руках
управление как государственной казной, так и казной храма Амона в Фивах.
В своей
биографии он пишет: «Пожертвованы все диковинки, все приношения всех
иноземных
стран, лучшие из диковинок Пунта Амону, Владыке Фив, для его величества, да будет он
жив, здрав и невредим, чтобы наполнить дом этого почтенного бога... Он
дал ему Две
Страны, так как он знает, что он пожертвовал их ему. Я произвел этот
подсчет, так как я
велик и превосходен для сердца его. Похвала моя пребывает с ним...
Предпочитал он меня
тем, которые находятся в его свите. Знал он, что предано ему сердце
[мое]. Узнал он, что я
человек, который, если ему что скажут, замкнет уста свои относительно
дворцовых дел.
Назначил он меня управителем дворца, зная, что я обучен делам. Я
запечатывал два дома