Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942
Шрифт:
Потеря управления войсками привела к тому, что огромная, вооруженная до зубов крупнейшая армия мира была за несколько недель разбита, разгромлена и отброшена на сотни километров от западных границ. Героические эпизоды боевых действий были исключениями на фоне катастрофического развала. За первые три недели войны весь первый стратегический эшелон, состоявший из наиболее подготовленных кадровых войск, был разгромлен. Потери Красной армии были огромными. Каждый день войны стоил 19 тыс. жизней. Потери среди генералов были также высоки. Более 50 советских генералов были взяты в плен в течение первого года войны [220] , за это же время в плен попало около 3,9 млн красноармейцев и командиров [221] . К сожалению, историками до сих пор не дан ответ, пожалуй, о самой страшной правде начала войны, о судьбе 1–1,5 млн «пропавших без вести» – убитых и раненых, брошенных при паническом бегстве и не учтенных в донесениях штабов.
220
Альберт Аксел. Герои России. 1941–1945.
221
Данилов В.Д. Ставка ВГК, 1941–1945. М., 1991. С. 15.
Авторы тоже, как и М. Солонин, считают, что летом 1941 г. поражение Красной армии было закономерным и неизбежным [222] . Как можно было так руководить Вооруженными силами страны, что они погибли в приграничных сражениях? Конечно, были очаги сопротивления, остались командиры и части, способные дать достойный отпор врагу, но прежняя Красная армия де-факто перестала существовать. Это случилось из-за серьезных просчетов, допущенных советским руководством в оценке намерений правящей верхушки нацистской Германии в отношении СССР в результате политической слепоты, а также полной неподготовленности к войне. Боязнь дать нацистам повод для войны (здесь и известное Заявление ТАСС от 16 июня 1941 года) фактически поставила Красную армию и советский народ перед внезапностью нападения. К моменту вторжения агрессора советские войска не были приведены в состояние должной боевой готовности. Превращение страны в единый боевой лагерь приходилось вести в тяжелейших условиях, когда армия отступала по 20 и более километров в сутки. Эти и другие ошибки способствовали созданию противнику решающих преимуществ долговременного действия. Внезапный переход в наступление сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами вермахта не был предусмотрен руководством РККА.
222
Солонин М. Мозгоимение. Фальшивая история Великой войны. С. 10.
Во время приграничного сражения основные задачи в борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью спецслужб противника приняли на себя органы военной контрразведки в условиях отступления армии, утраты управления войсками, паники, повторяющихся окружений и больших потерь в людях, технике и имуществе. Они оказали значительную помощь частям и подразделениям Красной армии при их выходе из окружения. Ввиду недостатка времени после выхода на новые рубежи к началу войны не удалось создать прочную базу для ведения агентурной работы в приграничной полосе и на сопредельной территории. А дезорганизация агентурно-осведомительной работы, нередко и неразбериха не позволяли им сосредоточиться на главных задачах. Несомненно, сказалось и то обстоятельство, что органы государственной безопасности СССР еще не обрели опыта работы в обстановке военного времени. Многие особые отделы наполнялись кадрами уже в нелегких условиях отступления, окружения немцами целых соединений и даже армий. Анализ форм и методов подрывной деятельности вражеской агентуры запаздывал, многие оперативные мероприятия били мимо цели. И тем не менее в приграничном сражении, в чрезвычайных условиях, ОО НКВД сделали все, от них зависящее, чтобы дать отпор врагу, начавшему завоевательный поход на Восток.
Для противостояния спецслужбам противника руководство НКО, НКГБ и НКВД начало разработку единой системы борьбы с подрывной деятельностью немецко-нацистских разведывательных органов. Она включала оперативные, заградительные и профилактические мероприятия. В дальнейшем эта работа была завершена УОО НКВД с учетом опыта приграничного сражения.
Выиграв приграничное сражение, противник решил не только тактические, но и стратегические задачи. Нач. Генерального штаба Сухопутных войск вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер отметил 3 июля 1941 г. в своем дневнике: «В целом теперь уже можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и Днепром выполнена. Я считаю правильным высказывание одного пленного командира корпуса о том, что восточнее Западной Двины и Днепра мы можем встретить сопротивление лишь отдельных групп, которые, принимая во внимание их численность, не смогут серьезно помешать наступлению германских войск. Поэтому не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней». Но уже в августе 1941 г. тот же Гальдер записал в своем военном дневнике: «Начиная войну, мы рассчитывали иметь против себя примерно 200 вражеских дивизий. Но теперь мы насчитываем их уже 300. Эти дивизии, конечно, не вооружены и не оснащены в нашем понимании этого слова, и командование ими в тактическом отношении во многом неудовлетворительно. Но они есть. И если дюжина их разбита, русский выставляет новую дюжину. Он выигрывает время благодаря тому, что находится поблизости от своих источников силы, а мы все больше от них удаляемся». Немецкие генералы так оценили итоги приграничного сражения: «Русским, тем не менее, удалось сдержать наступление немецких войск. Они не только нанесли наступающим немецким войскам потери и заставили себя уважать, но и выиграли время… им удалось отвести свои плотные боевые порядки за Случь, Верхний Буг, Днестр. Прошли первые 10 дней кампании. После 10 дней во Франции немецкие танки, разгоняя перед собой трусливых французов и англичан, прошли 800 км и стояли у берегов Атлантики…».
В России задача, поставленная перед вермахтом по плану «Барбаросса» («основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев…»), была выполнена уже к середине июля 1941 г. Войска Прибалтийского и Западного военных округов были разгромлены, отброшены на 350–450 км к востоку от границы, рассеяны по лесам или взяты в плен. Чуть позднее то же самое произошло и с новыми 60 дивизиями, введенными в состав Северо-Западного и Западного фронтов в период с 22 июня по 9 июля [223] . Успеху вермахта во многом способствовали умелые, продуманные действия немецких спецслужб,
223
92. «Гриф секретности снят». Статистическое исследование под ред. Г.Ф. Кривошеева. М., 1993. С. 402.
Однако победы на Востоке давалось вермахту дорогой ценой. Только за первые пять дней войны против СССР Сухопутные войска Германии потеряли больше солдат и офицеров, чем за все предыдущие кампании Второй мировой войны. 831 тыс. солдат и офицеров вермахта не «потерялись» сами собой. Каждый четвертый захватчик, перешедший в июне 1941 г. границу СССР, оказался в могиле или на больничной койке именно потому, что не вся Красная армия, не все части и соединения «мелкими группами разбрелись по лесам» [224] . Генерал Блюментрит писал: «Начальная битва в июне 1941 года впервые показала нам Красную армию, наши потери доходили до 50 %». В германскую армию начали все чаще проникать настроения обеспокоенности и тревожные рассуждения: что русского всегда приходится убивать дважды, что русских никогда никто не побеждал, что никто, проливший здесь кровь, еще не уходил из России живым. Хотя и единичными, но все же были случаи отказа немцев воевать. Например, 25 июня 1941 г. на советскую территорию перелетели на «Юнкерсе-88» четыре немецких летчика [225] . Даже у А. Гитлера появились сомнения в способности своей армии. 12 сентября 1941 г. он говорил: «Мы открыли дверь в России, не зная, что за ней находится. Абвер не справился со многими из своих задач» [226] . И через год с небольшим Гитлер как верховный главнокомандующий вермахта признал, что «он, возможно, вовсе не начал бы вторжение, если бы ему было заранее известно все то, с чем немцам пришлось столкнуться в России» [227] .
224
Солонин М. 23 июня «день М». С. 434.
225
Вечерняя Москва. 1941, 8 сентября.
226
Конкуренция и рынок. Июнь 2014 г. С. 85.
227
Cianos Diplomatic Papers. London. 1948. P. 16.
После проигранного приграничного сражения войска Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Южного фронтов продолжали вести ожесточенные оборонительные бои. Но героизм самоотверженных защитников не смог остановить агрессора. С подходом войск 2-го стратегического эшелона 7-10 июля 1941 г. бои переросли в крупные оборонительные операции и сражения.
Глава IV. Военная контрразведка НКВД в период мобилизации сил и средств на отпор врагу
IV.1. Реформа органов госбезопасности
Крупные просчеты и грубые ошибки в преддверии войны и гигантские масштабы развернувшейся вооруженной борьбы, чрезвычайная сложность быстро менявшейся обстановки, высокая подвижность и маневренность военных действий, ошеломляющая мощь первых ударов противника поставили военно-политическое руководство Советского Союза в трудное положение и потребовали от него принятия срочных мер по перестройке работы государственных и общественных организаций в условиях военного времени, в том числе и создание эффективной системы обеспечения государственной безопасности страны [228] .
228
Данилов В.Д. Ставка ВГК, 1941–1945. М., 1991. С. 20.
Поэтому в кратчайший срок была решена задача создания системы руководящих органов, наделенных чрезвычайными полномочиями по решению народнохозяйственных задач, переводу экономики и всего уклада жизни страны на военные рельсы, усилению боевой мощи армии и флота, обеспечению государственной безопасности. Наиболее серьезные изменения произошли в органах военной контрразведки, которым предстояло защитить части и соединения действующей армии от разведывательно-подрывной деятельности спецслужб противника. И в поисках наиболее эффективной формы организации уже через месяц после начала войны были проведены необходимые реформа.
Ввиду создавшегося чрезвычайного положения и в целях быстрой мобилизации всех сил и средств страны к отражению агрессии 30 июня 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР, ЦК ВКП (б) и СНК СССР приняли постановление о создании чрезвычайного органа – Государственного Комитета Обороны (ГКО) – высшего органа власти под председательством И.В. Сталина, наделенного всей полнотой власти на территории страны [229] . Его прообразом являлся Совет Рабочей и Крестьянской Обороны, созданный по инициативе В.И. Ленина в период военной интервенции и Гражданской войны. Но функции ГКО по сравнению с Советом Рабочей и Крестьянской Обороны были значительно расширены. ГКО наделялся всей полнотой власти на территории страны. Постановления приобрели силу законов военного времени. Все граждане СССР, партийные, советские и военные органы и общественные организации обязаны были выполнять его решения и распоряжения. Все постановления ГКО приобрели силу законов военного времени. Образование ГКО не прекратило функции других органов государственного и военного управления, однако в связи с особенностями военного времени они подверглись существенной реорганизации. ГКО ставил перед Верховным Главнокомандованием и в целом перед Вооруженными силами СССР военно-политические задачи, определял структуру и общий характер использования Вооруженных сил и органов госбезопасности в войне, расставлял руководящие кадры и решал другие вопросы.
229
КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза. Документы. 1917–1953. М., 1958. С. 299.