Военные пацаны (сборник)
Шрифт:
А хозяйка все хлопочет: то угольки пошурует в мангале, то шампуры повертит: угодить клиентам старается.
– А чем эта работа хуже, а, Антох? Работаю себе по-человечьи, семью содержу в исправности…
Хозяйка заведения принесла чай, конфеты. Серега все стонет:
– Бандита раненого в санчасть положили, тоже лечат…
– Что?
– Бандит, говорю, с нами лежал. Ты что, Антох, меня не слушаешь?
– Что за бандит?
– Обыкновенный, бородатый.
– Как это?
– А вот так: определили в госпиталь, и все; лежит себе в палате, простреленный насквозь, и лечится.
– Ну нихренассе!
–
Я ж тебе рот не затыкаю, Серега, слушаю внимательно.
– Оно и видно…
В госпиталь определили чеченца, натурального ваххабита. Страшный такой, косматый, на щеке родинка размером с кулак, которую даже борода не прикрывает. Привезли его туда какие-то серьезные люди, тоже чеченцы, в общевойсковой форме – вроде бы союзники, но без единого намека на принадлежность к роду войск и званий – и поместили болезного в соседнюю четырехместную палату, даже охранника к нему приставили. Вероятно, очень важной персоной этот человек был.
Так никто и не понял, почему этот раненый, явно махровый бандюган, лежит на излечении в военном госпитале среди славных российских воинов. Конечно, слухи поползли: мол, за все уплачено идрит, Рассея-мать продана итит. Говорили также, что пуля у него рядом с сердцем прошла, но держится молодцом. Просвета в этом темном деле не было: парень ни с кем не общался. Охранник в коридоре каждые сутки новый был. Тоже помалкивал.
Однажды ночью Сергей проснулся от сильного внутреннего давления. Давил мочевой пузырь. Посмотрел на часы – скоро должна подойти медсестра с милыми веснушками на лице для втыкания укола. Стал размышлять: дождаться сестру, а затем идти в туалет или сперва в туалет, а потом дождаться сестру и попробовать ее внаглую «уговорить».
Ничего не хочется делать: ни вставать, ни дожидаться. Охота только быстро «уговорить» и затем спать. Но ведь невмоготу! Хочется и того, и другого, и все вместе! Ночные желания кого хочешь с панталыку собьют. Чуть ли не с закрытыми глазами Серега все-таки для начала почапал в туалет. Краем глаза заметил: серьезный охранник спал на стуле у окна, желанной медсестры не видно.
Туалет – это единственное место, где можно уединиться и прийти в себя; здесь можно расслабиться, даже релаксировать и, набравшись сил и позитивной энергии, вновь выйти в мир общественных взаимоотношений и сумятицы.
Посещения туалета весьма полезно совмещать с чтением газет, журналов, рекламных буклетов. Здесь можно разгадывать кроссворды, рассматривать цветные картинки с изображением различных экзотических животных, брюнеток и блондинок; быть в курсе всех мировых событий, перечитывая новости месячной давности; либо, позабыв обо всем на свете, можно окунуться в мир грез: томик Некрасова, несмотря на местами вырванные страницы, вне всяких сомнений – отменный антидепрессант. Можно просто помечтать – например о миленькой медсестре с веснушками.
Встреча с прекрасным – вот что это такое! Человек, выходящий из этого заведения, преображается: походка становится легче, пружинистой, уже нет той суетливости, торопливости; глаза излучают мудрость и какое-то скрытое, спрятанное глубоко в себе тайное знание.
Но так как была глубокая ночь, сил у Сереги хватило только на то, чтобы прочесть на стене: «Ну, чего уставился?! Сцы давай!»
Облегченный, неторопливой походкой, но с сонными глазами, Серега
Серега, хоть и мечтатель, но не настолько наивен; он, конечно же, был стопроцентно уверен, что это не медсестра, и поэтому не стал мастыриться сбоку, а осторожно, по-дружески, потряс лежащего за плечо. Бородатый ваххабит, не открывая глаз, откинул одеяло, смущенно улыбнулся, спустил трусы и перевернулся на живот. У Сереги отвисла челюсть.
– Да вы че это?! Оху… опупели?! – С соседней койки, облокотившись на локоть, на них с восторгом смотрел раненый солдат.
Только тут Серега и понял, что это он ошибся палатой! Сон улетучился у всех находящихся в комнате. Серега с расширенными от ужаса глазами пулей вылетел из помещения и тут же наткнулся на страшненькую конопатую медсестру со своими блестящими кастрюльками в руках.
– Ты где шарахаешься, херувимчик?
– В туалет ходил.
– Оно и видно! Опять выпиваете?!
От шума проснулся личный охранник ваххабита, оценил ситуацию, что-то взвесил про себя, сунул руку в карман и направился в шумную палату к своему «подопечному». Серега, пропуская его, посторонился:
– Да какой на хрен «выпиваете»? – Желание «уговорить» полностью улетучилось. – Оно мне надо?! Сцать ходил…
– Оно и видно: шары залил, думает, не вижу ничего!
– И вообще, не домогайся до меня, – отмахнулся от назойливой медички Сергей, – спать хочу! Вот ведь пристала…
Утром общество начало «кушать» Серегу, смеху было через край. Чеченца, правда, тактично не трогали, но и ему было неудобно. Тем не менее он тоже прекрасно понимал создавшуюся «шутку юмора»: в любой больнице ночью, когда медсестра обходит с уколами, все, не просыпаясь, снимают трусы и переворачиваются.
Сергей продолжил свой рассказ:
– А потом, значит…
Но тут подъехал автобус…
Подъехал простреленный поверху автобус «КАВЗ» с чуваками. Ох уж эти «КАВЗ»! Всякие автобусы покореженные видел, но как только «КАВЗ», так обязательно простреленный, и именно поверху. А чуваки – это сводный отряд из Чувашии. К нашему удивлению, с ними оказалось и несколько человек из якутского СОМа, и… радости моей не было предела: среди земляков оказался мой одноклассник Валерка Васильев, один из лучших моих друзей! Да-а, и покуролесили же мы с ним одно время… Лет десять с ним не встречались: женившись, он с семьей уехал в район, и с тех пор я его не видел. Как выяснилось, земляки направлялись туда же, откуда возвращались мы – в мобилу, и, увидев нас, конечно же, остановились.
Завязались оживленные разговоры. К радости хозяйки («Да вас тут у меня никто не тронет!»), посыпались заказы на шашлык, пивцо. Со стороны центрального рынка, как бы между прочим, донеслись отзвуки гранатных разрывов и яростного скоротечного боя. Мы с омоновцем тут же сделали умозаключение, что нам крайне повезло с этой кафешкой: задержала она нас как раз на то время, достаточное для того, чтобы не попасть под обстрел в районе рынка. Привыкшие ко всему чуваши не обратили на этот шум абсолютно никакого внимания.