Военные пацаны (сборник)
Шрифт:
И вот однажды решили мы с женщинами съездить в Ведено – просто по магазинам – и поселок посмотреть, интересно же. Мы вышли на дорогу, на автобусную остановку около турбазы, ждали автобус, а он все не ехал… там расписания не было… могли еще долго стоять… И вот едет машина, не знаю, как она называется, ну, раньше на них продукты возили, сзади фургон такой…
– Автофургон, ладно. – Оказалось, я совершенно разучился разговаривать с женщинами, да и мысли вокруг некой призрачной надежды все же дают о себе знать, отвлекают.
– Слушай, а тебе это на самом деле интересно? – Надя выбросила
Изобразив на лице крайнюю степень заинтересованности – это помогло мне хорошо замаскировать смущение, – ответил:
– Конечно, Надя.
– Ну да… – Надя прикурила вторую сигарету. – Вот машина остановилась, и пассажир, сидящий в кабине, спрашивает, куда это мы, мол, едем… Чеченцы, возраст примерно до тридцати и даже старше, сейчас так трудно вспомнить подробности, столько лет прошло. – Тем не менее Надя рассказывала обстоятельно, стараясь не упустить ни единой мельчайшей детали той, прошлой жизни. – Мы сказали, что в Ведено, он нам и предлагает: и мы туда же, можем вас подвезти, только придется ехать в фургоне.
Мы согласились. У нас же в то время и в мыслях не было думать о плохом. Сели в фургон, а там еще двое или трое чеченцев сидели. В фургоне окон не было, темно, и я даже не представляла, куда нас везут. Долго ехали… Через какое-то время машина остановилась, двери фургона открылись, мы оказались в поселке. Водитель нас спросил, долго ли мы собираемся здесь гулять; мы ответили, что только по магазинам пройдемся и назад поедем. Он сказал, что они тоже освободятся через час и поедут обратно – в Грозный и могут нас обратно подвезти. Нас это, конечно, устраивало.
Походили мы по магазинам, купили все, что хотели, и встретились в положенном месте. Поехали обратно… а с нами в группе ехала очень интересная женщина, она в Ижевске работала, в школе, кажется, учителем. Такая шустрая была и очень разговорчивая. Мы с мужчинами благодаря ей уже на обратном пути разговорились; они нам про свой край начали рассказывать, про жизнь, местные обычаи. И один из них вдруг предложил: «Давайте мы вам покажем, как живем. Забирайте сейчас своих детей и мужей на турбазе, и свозим вас, покажем свой быт». Они так настаивали, трудно было отказаться, и мы согласились.
Остановились они поблизости от турбазы, мы своих забрали и поехали дальше. Набралось нас примерно десять человек. Турбаза находилась в пятидесяти километрах от Грозного в сторону Ведено. Приехали в Грозный уже вечером, они своих домашних предупредили, и мы поехали еще дальше, за город. Приехали, не помню уже куда, поселок какой-то маленький; там люди жили, у них во дворе был пруд, они в нем форель разводили. Было уже совсем поздно, темнело, но женщина из семьи, куда мы приехали, приготовила нам свое народное кушанье. В то время даже не знала, что это хинкал называется… вкусно было… нас коньяком угощали, шампанским, мясом кормили… А потом в пять утра разбудили тех, кто спал, и повезли обратно на турбазу, им же еще надо было успеть вернуться на работу в Грозный.
И вот представляешь, они нас просто свозили бесплатно туда и сюда, накормили, напоили, показали свой быт, рассказали много о себе. Знаешь, интересно
– Да-а, интересная история, Надя-Надежда. А дальше-то что было? – Мне по-настоящему стало интересно.
– Ну что дальше… а дальше война началась… муж без вести пропал, а я вот, как видишь…
– Вижу.
Надя с мелькнувшей в глазах надеждой спросила:
– Может, ты встречал его где?
– Кого?
– Мужа. Имя у него запоминающееся – Кирилл. Кирилл Денисов, капитан. Вот, – Надя показала изрядно пошарпанные командирские часы на руке, – вот и все, что от него осталось, почему-то в тот раз с собой не взял.
Я понял: этот вопрос она задает всем.
– Нет, Надя, не встречал. – И как-то неуклюже дотронувшись до ее плеча, обнадежил: – Найдется, наверное. – Имя и на самом деле запоминающееся, редкое – Кирилл.
Чтобы скрыть от меня повлажневшие глаза, Надя стала заводить часы; только сейчас я и заметил на ее безымянном пальце скромное обручальное кольцо.
Еще пальчик!
С огнем не шути, воде не верь.
В полевых условиях жилище роты специального назначения ГРУ внешне ничем не отличается от других подобных, принадлежащих федеральным силовикам, – та же палатка, приусадебное хозяйство и другие подсобные помещения. Но отличия все-таки есть: в ней живут солдаты-срочники. Серьезные караулы по периметру расположения, в палатке находятся двухъярусные, однотипно заправленные кровати, и нет никаких излишних, позволительных у ментов вещей и украшательств. Сколоченная из досок, надежно запертая на висячий замок комната хранения оружия и отдельное, огороженное листами фанеры в закутке палатки «помещение» командира.
Из помещения, пинком отшвынув в сторону стоящую у выхода табуретку, вышел пошатывающийся командир роты в изрядно полинявшей и мокрой от пота камуфляжной майке и с гранатой «РГД-5» в руке:
– Соссунки-и!.. Всех уррою!..
Первым на тревожный симптом реагирует замкомвзвода старший сержант Филиппов. Он наметанным глазом заметил отсутствие кольца на гранате.
– Товарищ капитан!.. – Сержант схватил своего командира за руку, а тон такой, будто убеждает его: «В чем-то вы не правы!» – Спокойно, спокойно. – На левой руке офицера повисли еще двое солдат с бледными лицами. – Хорошо… хорошо… еще пальчик…
– Ка-азлы-ы!.. – Широко раскрытые глаза у командира на смуглом лице не шевелятся, даже не моргают.
– Товарищ капитан…
– …Уррою-у!
– Ну, все, мужики, положите его!
Тело вяло сопротивляющегося командира унесли в его закуток, раздался звон упавших со стола бутылок. В запал гранаты, принимая все меры предосторожности, парни воткнули булавку – так будет проще и быстрее; где-то искать и вставлять родную чеку в запал, когда от неприятного возбуждения трясутся все поджилки, долго и муторно.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
