"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Это ваша жена помогла задержать бандита Кутькова в девятнадцатом в Москве?
– спросил комиссар.
– Моя.
– А раскрыть политическую банду в селе Грель на Псковщине тоже она помогла?
– Комиссар улыбнулся.
– Коломиец!
– ахнул Коля и шагнул вперед.
– Коломиец…
Комиссар обнял его:
– Вот видишь. Не пошел ты к нам тогда. И потерялись мы с тобой. И навсегда бы потерялись, кабы не твоя беда. А ты не куксись! Беды никакой нет! Тех, кто за нашу власть жизнь отдавал и вере своей
– Какими же ты… вы судьбами?
– Коля не мог прийти в себя.
– "Ты", Коля, только "ты", - сказал Коломиец.
– Для тебя я не комиссар госбезопасности, а твой друг и товарищ, и ты это всегда помни, брат. Дело Маши я прочитал. Чушь все! Какой-то сверхбдительный товарищ опасается, что бывшая дворянка искалечит души советских детей! Я доложил свои соображения руководству. Общее мнение: инцидент предать забвению.
Коля вздохнул:
– Если бы все инциденты такого рода можно было предать забвению. Не у каждого есть муж в милиции или замнач в НКВД. Прости меня за эти слова, но я должен их сказать.
Коломиец помрачнел:
– Ты не изменился. Режешь правду-матку. Не все это теперь любят, Коля, учти. Что касается твоих слов, - я не слепой, вижу: идет явный перегиб. Это многие у нас понимают. Но не от нас это зависит, ты понял меня?
– Понял, - кивнул Коля.
– Хочу верить, что мы сохраним свои чистые руки и души. Нас учили только так.
– Люди иногда болеют, - сказал Коломиец.
– Тяжело, но другой раз болеют. Однако выздоравливают. И мы выздоровеем, Коля. Еще крепче станем. Ты, брат, держись. И работай. Как зверь работай, себя не жалей!
Начальником первой бригады была назначена Маруська. Это произошло несколько дней назад, совершенно неожиданно для нее, и поэтому, когда Коля поручил первой бригаде еще раз допросить жену покойного Слайковского, Маруська решила сделать это сама - не привыкла еще к своему "руководящему" креслу.
Слайковская жила в Чернышевском переулке, в старинном трехэтажном доме с затейливым чугунным навесом у подъезда. Маруська поднялась на первый этаж, позвонила. Дверь открыла маленькая миловидная женщина с опухшим от слез лицом. Узнав, зачем пришла Маруська, женщина заплакала.
– Простите меня, - говорила она сквозь слезы.
– Все никак не могу поверить, что его больше нет. Совсем нет. Бегу к дверям на каждый звонок, на улице в лица прохожих всматриваюсь. Будто не я горсть земли на его гроб бросила.
Комната Слайковских была крохотная, скудно обставленная, но чистая и уютная. Чувствовалось, что хозяева любят свое жилище, в меру возможности стараются его украсить. Однако острый глаз Маруськи сразу же отметил пыль на абажуре настольной лампы, окурки в пепельнице, неубранные тарелки на столике.
– Э-э, милая, - укоризненно сказала Маруська.
– Не дело ты затеяла. Тебе
– Простите меня, - пробормотала женщина.
– Мне в самом деле ни до чего…
– И зря! Это в моем возрасте уже - привет! А в твоем - ты еще десять раз замуж выйдешь!
– Как вы можете, - грустно сказала Слайковская.
– Я никогда… никогда… - Она снова заплакала.
– Ну и глупо!
– заявила Маруська.
– Был бы жив твой муж - он бы тебе первый сказал: люди умирают, а жизнь все равно не останавливается. Так уж заведено.
– Меня уже допрашивали, - сказала Слайковская, вытирая слезы.
– Знаю, - кивнула Маруська.
– Только допросил тебя желторотый товарищ и главного вопроса он тебе не задал.
– А… какой это… главный вопрос?
– с испугом спросила Слайковская.
– Нам бы очень помогло; если бы Слайковский оказался около ресторана не случайно. Вот я и хочу спросить: может быть, его кто-нибудь пригласил в тот вечер? Вы не вспомните? Это нам очень важно!
– Нет!
– Слайковская отрицательно покачала головой.
– Нет. Ресторан этот - по дороге домой. Муж уже пять лет из вечера в вечер ходил этой дорогой.
– Так, - Маруська вздохнула и встала.
– Спасибо вам. И не умирайте раньше времени - это мой вам женский совет. У меня у самой, милая, сын в таких местах, что не дай бог! Каждый день "похоронки" жду. Однако держу себя в руках. И ты держи! Я тебя еще спрошу: а почему он в тот вечер так поздно возвращался домой?
– Задержался на работе. Деньги получал. Премию. Только во второй половике дня деньги привезли. Пока оформили, пока то да се.
– Понятно. А многие знали, что Слайковский получает в этот день премию?
– Все… - женщина пожала плечами.
– Разве такое скроешь?
– Значит, конкретно вы никого не подозреваете?
– Нет.
– Слайковская покачала головой.
– Мне объяснили, что это случайное ограбление.
– Может быть. До свидания. Если будут новости, я сообщу.
…От Слайковской Маруська зашла в местное отделение милиции. В центре дежурной части стоял пьяный человек с гитарой в руках.
– Я по первому снегу бреду-у-у-у, - с чувством выводил он.
Дежурный и несколько милиционеров зачарованно слушали.
– Мне нужен квартальный уполномоченный товарищ Травкин, - сказала Маруська.
– Обождите, гражданка, - шикнул дежурный.
– Не мешайте.
– В сердце ландыши вспыхнувших сил… - пел гитарист.
– Вечер синею свечкой звезду над дорогой моей затепли-ил.
– Во, талант, - шепотом сказал один из милиционеров.
– Все бабы его, уж точно!
– Так как же насчет Травкина?
– Маруська начала закипать.
– Или он тоже поет?
– Тише, гражданка, - дежурный вышел из-за барьера.
– Что вам?