Военные приключения. Выпуск 1

Серба Андрей Иванович

Когда Дымша пришел в себя, то увидел серое, низкое небо с медленно плывущими по нему дождевыми облаками. Свет заслонило лицо Тараканова, в губы ткнулось горлышко фляги. Дымша жадно глотнул спиртное, закашлявшись, сел. Все тело болело, ломило отбитую поясницу, плохо слушалась вывернутая правая рука.

— Ну как вы? — спросил поддерживавший его под спину Тараканов.

— Дайте еще… — Алоиз, кряхтя и стеная, потянулся к фляге.

— Будет… — отвел его руку Владимир Иванович, — Не то опять впадете в бешенство.

Дымша

сел, ощупывая лицо, — оно было цело, если не считать ссадины около уха. Видно, содрал кожу о сучок, когда боролись на земле.

— Где вас так научили драться? — поляк полез за сигаретами, закурил. — Слава деве Марии, что мы оба живы. Даже не разбили мне физиономию. Спасибо.

— Не хватало еще, чтобы выясняли, почему мы подрались, — хмыкнул Тараканов. — Или хотите сами доложить Ругге, что не подали сигнала тревоги при появлении русских?

— Зачем же? — быстро ответил Дымша. — Мы оба в одной лодке, и ни к чему ее раскачивать… А насчет сигнала. Я слишком перебрал вчера, а вы меня оскорбили…

— Конечно, вернувшись, я должен был лобзать вас в зад за то, что чуть было не отправился на тот свет или в гости к энкавэдэ. Впрочем, это равносильно.

— Помогите встать, — попросил Дымша.

— А вы опять полезете в драку?

— Хватит уже… — вполне искренне признал Алоиз. — Пора возвращаться. И… я могу на вас надеяться?

— Можете… — буркнул Тараканов, подавая ему руку. — Ну вас к дьяволу, Дымша. Идите впереди. Мне надоело от вас отбиваться. Хоть бы извинились.

Дымша, не отвечая, собрал разбросанные по полянке вещи и, прихрамывая на когда-то раненную ногу, пошел обратно к замку. Сзади тяжело шагал Тараканов, хлюпая носом.

Мысли в голове у пана Алоиза теснились невеселые. Ему очень не нравилось умение Тараканова драться — ну где его могли так распрекрасно обучить? От бога такие вещи не даются — это Дымша знал по собственному опыту. И не донесет ли он? Дернул же черт сегодня рискнуть. Показалось, что это шанс, да только показалось. Подождать другого случая или самому, не дожидаясь разворота событий, пойти к Ругге и поделиться сомнениями, сдав со всеми потрохами милого Владимира Ивановича. Что он ему, в конце-то концов, родственник?

Глава III

Крепкие, с тщательно подпиленными ногтями, пальцы Ругге быстро пробежали но торцам карточек, стоявших в узком деревянном ящичке.

— По-моему, даже ящичек прежний? Не находите?

— Вы правы. Позвольте? — пан Викентий небрежно подвинул к себе картотеку. Абверовцу пришлось убрать руку; пес, лежавший у его ног, поднял голову и глухо зарычал.

— Тихо, Дар! — прикрикнул на него Ругге. — Видите, даже он считает себя хозяином картотеки.

— Но здесь только часть ее… — откликнулся быстро просматривающий материалы Марчевский. — Причем, как мне кажется, не самая лучшая.

— Не

это главное. Надо попробовать — подойдет ли ключ, которым вы владеете, — довольно равнодушно сказал Ругге.

Марчевский не сумел удержаться от быстрого взгляда на него: «Играет или вправду равнодушен? А может быть, затевает очередную проверку?»

— Попробуем, — согласился он, помолчав. — Прямо сейчас?

— Конечно… — показал в улыбке золотые коронки Генрих. — Зачем тянуть? Начнем хотя бы вот с этой? — он выдернул одну из карточек и положил перед поляком. — Попытайтесь расшифровать.

— Это может быть уже не действующий агент, — спокойно сказал паи Викентий. — Не забудьте, что нами не менялась система предварительной сигнализации, могли быть и индивидуальные осечки самих агентов. Все-таки они оказались на чужой территории.

— Мы это учитываем, дорогой Викентий, — снова улыбнулся немец. Он сегодня был в штатском: белая рубашка, двубортный томно-коричневый пиджак, серые брюки. И совершенно безвкусный, на взгляд Марчевского, галстук. Какие планировались потери на случай, подобный происшедшему?

— Имеете в виду оккупацию?

— Скажем мягче — войну, которая привела к поражению. — Ругге закурил и подвинул к Марчевскому коробку сигарет. Тот отрицательно мотнул головой.

— В лучшем случае потери должны были составить не менее двадцати процентов.

— А в худшем? Кто-то же должен остаться? Не могут же всех их, — немец похлопал крепкой ладонью по стоящему рядом массивному сейфу, — выловить русские или взять на связь англичане. К тому же им далековато добираться сюда со своего Острова.

— Вы прекрасно знаете, Генрих, что дли хорошо поставленной разведывательной службы не существует расстояний. А у Интеллидженс сервис вековой опыт и традиции. — Марчевский развел руками.

— Их традиция — совать в пасть льву чужую голову. Но с нами этот фокус не пройдет! — жестко и зло сказал Ругге. — Надеются отсидеться за Ла-Маншем? Пустяк, минута полета авиации! Пролив — не Атлантика и не Тихий океан. Я бы еще понял, если бы так вели себя американцы. Впрочем, не будем отвлекаться. Итак?

— Вы куда-то собрались? — неуверенно спросил Марчевский, вертя в руках карточку. — Может быть, я вас задерживаю?

— Пока нет, — буркнул Ругге, — собирался поехать по делам на пару дней: надо кое-что уточнить на местности, но машина еще не готова к дороге.

— Расстроены, что не смогли выехать в назначенное время?

— Да, расстроен, — не стал скрывать абверовец. — Расстроен потерями. Потерями с в о и х людей, не ваших. Честно говоря, я не ожидал, что они будут столь велики. Иногда приходит в голову крамольная мысль, что наши успехи на Западе прямо пропорциональны неудачам на Востоке. Я имею в виду только чисто разведывательную работу.