Военные приключения. Выпуск 1

Серба Андрей Иванович

Змеиное гнездо! И опыт подсказывает, что это еще на все действующие лица, есть кто-то, прячущийся в тени, — и генерал выставил перед тяжелыми фигурами пешку — маленького черного пехотинца, прикрывшегося щитом.

В ближайшее время следует ждать активизации действий немецких частей против французских войск и экспедиционного английского корпуса. Не тут ли собака зарыта? Может быть, хотят сразу двух зайцев убить — всучить нам и им хорошо подготовленную дезинформацию, а ударить совсем в другом месте? Этот вопрос надо безотлагательно проработать. Если догадка верна, то дезинформация будет масштабной, носящей не только военный, но и политический характер.

Так,

а что с Волковым? По сведениям, полученным от Семенова, капитан прибыл на место. Связался ли он с Марчевским, поверил ли тот ему — ведь Волков, согласно разработанному плану операции, должен прийти совсем не так и не оттуда, где ожидал его бывший полковник. Сколь долго сможет продержаться Волков в абверкоманде? Для абвера Волков не очень дорогой материал — используют и без сожаления могут уничтожить — они дорожат только арийцами. Видимо, в свете данных о подготовке немцев к большой войне на Востоке стоит продумать варианты длительного использования возможностей Марчевского. Не одной картотекой он может быть полезен советской разведке и делу освобождения многострадальной родины — Ругге и его хозяева вряд ли отпустят бывшего польского разведчика, особенно если развернутся широкие события. Упоминать слово «война» Алексею Емельяновичу очень не хотелось, несмотря на то что он с самого начала знал истинную цену договора, заключенного Германией с СССР в тридцать девятом году.

Итак, надо подумать о том, как сохранить Марчевского после получения сведений о захваченной немцами картотеке. Придется капитану Волкову взять на себя основную нагрузку в этой операции, которая начинает постепенно превращаться в часть большого, уже стратегического, замысла. А связь с Марчевским после выполнения задания он передаст. Волкову, выполнив задание, придется уйти — немцы, конечно, долго будут настороже, перетряхнут все и вся, но до той связи, о которой подумал генерал Ермаков, им не добраться — для этого будут предприняты все необходимые меры. Да и Марчевский останется вне подозрений, и ему легче станет внедряться прочно, надолго: Ругге сам его нашел, а себе он верит.

Алексей Емельянович вновь переставил фигурки на шахматной доске. Подумав, взялся рукой за одну, стоявшую вне доски, на столе. Он уже догадался о маленьком черном пехотинце, выдвинутом скорее всего Бергером. А вот они о его человеке, который должен вступить в игру, сменив Волкова после выполнения им задания, догадаться не должны, — и Ермаков решительно поставил позади своих фигур, на самом краю черно-белого поля, скифского всадника на белом коне.

Гунн — под этим псевдонимом генералу был лично известен очень способный разведчик, опытный, хорошо законспирированный. Как это в шахматной игре ходит лошадка, углом? Три клетки прямо и одна в сторону, причем, кажется, в любую? Вот так и Гунн будет этим ходом коня в их игре, поменявшись ролями, в конце операции, с капитаном Волковым. Они сумеют это сделать.

Надо поговорить с Николаем Демьяновичем Козловым, пусть поинтересуется по имеющимся каналам, что это такое затевает СД. И подготовить все материалы по введению Гунна на конечном этапе в операцию, которую в основном должен теперь взять на себя Волков. Трудно придется парню, очень трудно. Но потому и послали именно его, что очень трудно…

Ермаков встал, открыл окно. В комнату ворвался свежий апрельский ветер, прохладный, немного сырой.

«Рано немцы считают себя победителями Польши, — подумал Алексей Емельянович. — Еще Монтескье писал: «Не побежден народ, хотя утративший войска, но сохранивший нравы свои». Нрав у поляков

свободолюбивый, вспомнить хотя бы знаменитых «косиньеров» Костюшко… Сколько раз поднимался этот народ на борьбу за свободу. И сейчас там нарастает движение Сопротивления, Нет, рано немцам считать себя победителями Польши, рано! Для поляков это только поражение прогнившего режима Пилсудского, Бека и Рыдз-Смиглы, но время наверняка покажет, что это не поражение народа».

…В казино «Турмклаузе», расположенное на тихой улочке в центре города, Дымша пришел около семи вечера. Толкнув старинную дверь с перекладинами, пробитыми медными, позеленевшими от времени и непогоды гвоздями, он перешагнул порог и очутился в маленьком вестибюле. Стрельчатая арка, завешанная занавесом из разноцветных стеклянных бус, вела в зал. Небрежно раздвинув звякающие стекляшки, нанизанные на тонкие лески, пан Алоиз прошел в зал, сел за свободный столик и кивнул, как старому знакомому, пожилому мэтру. Похожий на носастую нахохлившуюся птицу старик в ответ только приподнял густые седые брови, нависшие над маленькими глазами, и сделал едва приметный жест рукой. Через несколько минут он подошел к столику Дымши, перекладывая из руки в руку стопку жетонов.

— День добрый… — приветствовал его Алоиз. — Как дела?

— Пан шутит… — бледно улыбнулся мэтр. — Какие могут быть теперь дела? Я же не шибер, как называют немцы спекулянтов.

— Ну, не прибедняйтесь, старина. У вас есть работа, а это в наше время тоже немало. Но крайней мере — кусок хлеба. Сегодня играют?

— Наверху, — лаконично отозвался старик. — Пойдете?

— Пожалуй, — протянул Дымша. — Дайте мне жетонов на десятку.

— Пан не уточнил, на какую десятку, — усмехнулся мэтр. — На злотые или на марки?

— На злотые, на злотые… Сколько вы даете на них сегодня?

— Три жетона.

— Не густо…

Подбрасывая на ладони полученные в обмен на деньги жетоны, Дымша направился к деревянной лестнице на второй этаж. Остановившись под прилепленным к стене плакатом с портретом немецкой кинозвезды Але Ондре, он достал сигареты и прикурил, зорко оглядел зал. Потом медленно поднялся и пошел по коридору.

Зал, где играли в карты и иногда в рулетку, был в конце коридора второго этажа, а по сторонам тянулись однообразные двери номеров. Дымша без стука открыл дверь под номером три и защелкнул ее за собой на замок.

— Опаздываете…

В продавленном кресле, стоявшем рядом с широкой деревянной кроватью, сидела женщина лет сорока, зябко закутавшись в большой платок. Сколько Дымша ее знал, она всегда так куталась, словно никак не могла согреться.

— Извините, раньше но мог вырваться. Зато я с хорошими вестями.

Алоиз прошел в глубь комнаты и сел на кровать — больше сесть было просто некуда.

— Рассказывайте, — глухо сказала женщина.

— Вот… — порывшись несколько секунд в поясе своих брюк Дымша достал туго скатанную полоску бумаги. — Здесь все, что удалось собрать за последнее время.

— Мало, — женщина выпростала из-под платка руку с сигаретой, прикурила, жадно затянулась. — Как Марчевский? Удалось найти к нему подход?

— Трудно, — полуприкрыл глаза Дымша, из-под опущенных век наблюдая за руками женщины. — Его почти ни на минуту но оставляют одного.

— Но все же оставляют? — с иронией спросила она.

— Не требуйте невозможного! — неожиданно окрысился Алоиз. — Я и так работаю на пределе. Удалось заглянуть в сейф Ругге — пленка в тайнике. Осторожнее… Не проявлена. Там очень ценные сведения о подготовке высадки немцев на Острова.