Военные приключения. Выпуск 5
Шрифт:
Что касается правил хорошего тона, то считалось, раз по легенде я богатый человек, остальное не имеет значения. Хотя быть богачом тоже нужно уметь. Первое время, пока не привык, честно говоря, чувствовал себя не в своей тарелке. Из-за этого в самом начале произошел со мной такой казус.
Прежде чем выпустить летчика в самостоятельный полет, его несколько раз вывозит инструктор. У нас этого, к сожалению, не было. В первый, так сказать, «полет» после экзаменов меня сразу отправили одного. Что-то вроде практики. Задание дали непростое: объехать чуть ли не вокруг всей Европы и провести разведку портов в Англии, Голландии, Греции, Турции.
Из
Все вроде бы обошлось, а я никак не могу успокоиться. Шутка ли сказать, триста долларов! Для меня это были огромные деньги, раньше я никогда такой суммы в руках не держал. Что теперь обо мне в разведупре подумают, куда я их девал? В общем, до того изнервничался, что на пропускном пункте перед финской границей попросил позвать начальника и говорю ему по-английски: я, мол, американец такой-то, прошу сообщить в Москву в НКВД, что у меня украли триста долларов. Не знаю, что уж он обо мне подумал, но только отвечает: «Езжайте спокойно, мистер. Все будет сделано».
Только на этом неприятности не кончились. Из Хельсинки я вылетел самолетом в Стокгольм, а оттуда пароходом отправился в Англию. И надо же случиться такому совпадению: этим же судном плыла группа испанцев-республиканцев. Пришлось все время лежать в каюте, изображая морскую болезнь, хотя сроду ею не страдал. Рисковать было нельзя: вдруг кто-нибудь из них узнает меня?
В остальном мое путешествие прошло нормально. Правда, в конце я проявил необдуманную инициативу, за которую потом здорово попало. Дело в том, что, помимо визуальной разведки непосредственно гаваней и портовых сооружений, мне было поручено постараться установить наиболее важные объекты в соответствующих портовых городах. Так вот я решил, что это можно сделать по обычной телефонной книге, и в Пирее стащил ее из телефонной будки.
Последнее испытание пришлось выдержать в Стамбуле. Прихожу в советское консульство за визой, а мне отказывают. По-русски объясняют, что прежде я должен назвать свою настоящую фамилию, чтобы они могли сверить с присланным им списком.
Теперь поставьте себя на мое место: советских порядков я толком не знаю, никаких паролей мне не давали. Может быть, действительно так нужно, только забыли меня предупредить. Все это я лихорадочно прокручиваю в голове, а сам говорю, что не понимаю по-русски.
— Тогда приходи, когда научишься понимать, — сердито обрезал по-русски вице-консул и отдает мой паспорт.
Делать нечего, пожал плечами и ушел. Наведался второй раз, третий. Безрезультатно. Посетителей принимает все тот же вице-консул. Меня он даже слушать не хочет: «Ноу виза» — вот и весь разговор. Больше недели так ходил. Наконец, меня принял сам консул, извинился за недоразумение. Поставил в паспорт визу. Потом уже узнал, что это была проверка на выдержку.
По возвращении написал подробный отчет, приложил к нему вычерченные по памяти планы портов. За успешное выполнение задания меня наградили
Между прочим, Семен Яковлевич рассказал мне об интересной детали. Оказывается, в те годы у разведчиков была неписаная традиция: перед выездом в заграничную командировку приходить на Красную площадь к мавзолею Ленина. Как у теперешних космонавтов перед полетом. И я подумал, что это не случайно: и те, и другие отправляются в неведомое. Значит, такое прощание с родиной дает человеку дополнительные силы.
Гостеприимная столица
— Вы не поверите, но наша София одновременно самая молодая и самая древняя столица в Европе…
Если Стоян Маринов хотел удивить англичанина, то желаемого эффекта он добился. Мистер Муней действительно не мог поверить в столь нелепое утверждение, поскольку оно противоречило здравому смыслу. Или — или, и никак иначе, о чем он сухо сказал веселому разбитному студенту, хитро поблескивавшему черными глазами.
— А между тем это так. За две с половиной тысячи лет до нашей эры фракийцы основали здесь, у теплого минерального источника, свое поселение, которое затем стало городом Сердиком, одним из самых благоустроенных и красивых на Балканах, — тоном заправского лектора продолжал Стоян. — Константин Великий даже собирался перенести сюда из Рима столицу империи. Если бы не нашествие гуннов, кто знает, может быть, сегодня туристы со всего мира ехали бы в Софию, а не в «вечный город». Кстати, имя у нее вовсе не славянское, а византийское, и дала его вот эта церковь Святой Софии, построенная в шестом веке при императоре Юстиниане. — Он показал на невысокую базилику у начала бульвара.
Будь Муней один, он но обратил бы внимания на скромное здание со стрельчатыми окнами и маленьким крестом на покатой крыше. Другое дело величественней красавец храм Александра Невского, с которого он не сводил глаз, как только они вышли на площадь.
— …Когда в 809 году болгарский царь Крум завоевал город, то переименовал Сердик в Средец, потому что он находился посередине между западом и востоком. Потом пришли крестоносцы и назвали его Стралицей. Только в XIV веке, во времена второго Болгарского царства, город стал Софией. Это имя сохранилось и при турках, полтыщи лет оккупировавших Болгарию, пока русские в 1877 году не освободили братьев-славян. Вот тогда-то Учредительное народное собрание провозгласило Софию столицей. Так что, как видите, я прав: она и самая молодая, и самая древняя. — Стоян торжествующе посмотрел на англичанина. — А теперь…
— Дас ист генуг фюр хойте [34] , — взмолился тот и, перейдя на ломаный болгарский, объяснил: — Все сразу запомнить невозможно.
Интерес Побережника к архитектурным памятникам болгарской столицы объяснялся просто: он приехал сюда как турист. Страсть англичан к путешествиям общеизвестна. Поэтому в болгарском консульстве в Брюсселе не нашли ничего странного в том, что некий Альфред Джозеф Муней воспылал желанием познакомиться с их страной, в которой, как он слышал, много интересного.
34
На сегодня достаточно (нем.).