ВоенТур 3

АЗК

— Есть

Результат скоротечной стычки вкратце он озвучил быстро, не размазывая сопли тонким слоем — потеряв четверых, против трех наших немецкие диверсанты все-таки оторвались, уйдя за реку, на западный берег. С противником группа встретилась приблизительно в трехстах метрах от моста.

— Судя по тому что обмундирование и экипировка нашего НКВД — диверсанты. Насторожило то, что скрытно выдвигались лесным массивом в сторону реки, к мосту. С собой имели личное отличное стрелковое оружие, в основном автоматы ППД, пару снайперских СВТ и один пулемет системы МГ-34. Столкнулись практически лоб в лоб. Отзыв не знали. Сразу полезли

в ближний ножевой бой — шуметь не хотели. Немцы, несмотря на понесенные потери, пытались преследовать группу почти до самого моста — вероятно, не хотели, чтобы о них узнали. Предполагаю, изучали систему охраны моста, для последующего захвата. Удалось захватить раненым одного пленного. Документов при нем, отлично сработаны под наши, но подвели скрепки. Кто такие, пока точно не известно. Мое мнение — сброшенная этой ночью с самолета группа парашютистов или разведка немецкой танковой дивизии. У меня все.

— Никакие это не парашютисты… — задумчиво пробормотал я, анализируя короткий, но емкий доклад майора.

Что ж, пока события, развиваются именно так, как мы и ожидали. Жаль времени нет, было бы полезно поговорить с разведчиками.

— Парни эти, скорее всего из восьмисотого учебного полка «Бранденбург». Слыхал про такой?

— Так точно, слышал. В сводке проходило, что они в июне, под Брестом вовсю орудовали, еще за сутки до немецкого нападения. Разрешите вопрос?

Я кивнул, оставив без внимания фразу майора про июньские события.

— Почему думаете, что это именно диверсанты из «Бранденбурга»? Могут ведь и на самом деле парашютистами оказаться.

— Почему? — от его вопроса, невольно и невесело хмыкнул.

— Давай будем считать, что предчувствие у меня.

— Я серьезно, товарищ полковник…

— Ну если серьезно, то смотри… Самолетами чаще всего забрасывают агентов и диверсантов абверкоманды и абверруппы, которые как правило состоят при армиях или группах армий. Здесь же уровень операции горазда выше, надо не просто взорвать мост, а захватить его целеньким, предотвратить его подрыв и удержать до подхода своих войск. Личный состав такого подразделения должен быть не «тихушником»-диверсантом, а классным штурмовиком и мастером скоротечного общевойскового боя, плюс к этому умело и упорно вести оборонительный бой… Как-то так… Вот сейчас с твоими бойцами поговорим, глядишь, и разберемся в этом вопросе и ситуации в целом. Ну как, получилось у меня объяснить?

— В целом да, товарищ полковник.

— Ты, я гляжу, не на своих двоих прибыл?

— Так точно, машина ждет, даже мотор не глушит.

— Бери своих парней и поехали!

Майор Таштемир Манкошев первым двинулся к ожилавшей его «полуторке». Судя по задумчиво нахмуренному лбу, вопросы у него не явно не закончились.

Я, не доходя до машин приказал своему адъютанту:

— Костя, дуй в штаб, передай мой приказ Климовскому или дежурному: я объявляю боевую тревогу всей бригаде. Понял?

— Но я…

— Товарищ старший лейтенант, выполняйте приказ! — я так резко повысил голос, что Таштемир обернулся и осуждающе покачал головой. — Через двадцать минут буду лично!

И еще, чтобы связь со всеми подразделениями работала как часы! Проверить самому и убедиться лично!

Машина уже тронулась, когда майор забубнил мне на ухо:

— Товарищ полковник, зачем вы сами? Там сейчас опасно, не дай чего, снайпер углядит…

— Понимаешь Таштемир, сильно я боюсь, что наш заслон у моста

будет долго и упорно сдерживать противника. А мне надо что бы они переправу захватили и думали что снова им удача улыбнулась, но при этом не дать им сутки нормально окопаться. Тут брат идет тонкая игра, и если мы оплошаем, то худо будет всем! Так что мост им отдавать сразу нельзя никак, надо заставть их поверить что операция идет по их плану.

Майор молчал, хоть по его лицу было видно, что вопросов у него с каждой минутой становится все больше. Завершив беседу с Таштемиром, жестом показал двум его разведчикам, которые устроились у заднего борта кузова, пересесть ко мне.

— Значит, форма у диверсантов самая обыкновенные, как у пехоты? — спросил я, после того как разведчики расподожились рядом. — Я верно понял?

— Так точно, товарищ полковник, — устало кивнул один из них.

— А обувь? Ботинки или сапоги?

Сержант на несколько секунд задумался, при этом морща лоб, припоминая:

— Вроде бы сапоги… да, точно, сапоги, но не у всех! У троих или четверых ботинки были.

— Описать можете?

— Да чего их описывать, обычные ботинки, — удивился разведчик. — Меня только смутило, у НКВД и ботинки…

— Шнуровка спереди?

— А где ж ей еще быть? — Сержант на этот раз удивился еще больше, и тут же понимающе хмыкнул:

— Понял, товарищ полковник, о чем вы. Нет, не прыжковые то были ботинки. Самые обычные — наши и обмотки.

— Благодарю за наблюдательность, товарищ сержант. Что про пленного рассказать можете?

Разведчик помедлил, собираясь с мыслями:

— Да пожалуй ничего особенного. Обмундирован и вооружен, как и все остальные в группе. Он все больше молчал, поскольку раненый был. Стонал изредка, бормотал что-то по-своему, но не разберешь, что именно.

— Товарищ полковник… он… ну, раненый этот… не немец он. — Вклинился в наш разговор второй разведчик.

— Почему вы считаете, что не немец?

— Думаю… из Польши он родом… точнее не скажу… так знаю несколько слов.

— Что-то еще?

— Нет, товарищ полковник.

— Благодарю за службу, бойцы. Как с фашистом разберемся, представлю всю группу к правительственным наградам, и живых, и… героически павших. А пока выздоравливайте. Война не сегодня и не завтра окончится, так что повоюете еще.

Машина как раз остановилась у КПП.

— Товарищ майор, прошу за мной.

Спрыгнув с кузова и отойдя на несколлько шагов, майор опять задал вопрос:

— Почему вы сержанту объявили благодарность?

— Что же, отвечу… Третий батальон «Бранденбура», приписанный к группе «Центр», имеет в своем составе белорусов и поляков. Ну и русскими, разумеется, например, бывшими белогвардейцами или их потомками. Твои разведчики, как я понимаю, с их предварительной пешей разведкой столкнулись. А вот те, что на мост пойдут, тоже в нашей форме и с нашим оружием будут.

— Не знал, — пробормотал майор, бросая на меня более чем задумчивые взгляды.

В этот момент к нам подбежал начальник охраны моста. Не дав ему открыть рот, приказал:

— Прямо сейчас, не откладывая ни на минуту! Немедленно занять позиции и быть готовыми отразить нападение диверсантов противника!

— Ясно товарищ полковник!

Он повернулся и сделал какой-то сигнал руками, как на флоте. И тот час кто-то крикнул: «Тревога». Гарнизон горохом посыпался в траншеи и ДЗОТы.

— Сколько у вас людей, лейтенант?