Воин древнего рода
Шрифт:
Болеслава, вытирая глаза, поспешила в дом. Мужчины последовали за ней. У порога Чеслав заметил Неждану.
— Говорят, ты волка матерого добыл? — неожиданно спросила она.
Чеслав даже онемел на какой-то миг. Впервые за все время ее похищения девушка решилась спросить его о чем-то.
— Добыл… — тихо ответил Чеслав и показал ей лапу зверя.
— Большой! — оценила Неждана.
— Я просил у Великих за нас с тобой…
— С волками у тебя, видать, лучше выходит. — Неждана, строго взглянув на него, отвернулась и ушла в дом.
Чеслав,
Отведав разносолов Болеславы, которая уж так расстаралась, как только могла, для него, Чеслав почувствовал, что накопившаяся за более чем сутки усталость непосильной тяжестью навалилась на него. Поддерживаемый братом, он отправился на сеновал и, едва успев коснуться мягкого ложа, тут же заснул крепким мужским сном.
Проснувшись, юноша не сразу понял, что на дворе — день или ночь. До него доносились возбужденные голоса и ощущалась какая-то необычная суета. Выбравшись с сеновала, Чеслав увидел, что он проспал почти весь день и на дворе хозяйничает вечер. Тут он заметил толпу соплеменников, собравшихся у их дома.
Весть о том, что Сокола ранили, птицей облетела все городище. Старого охотника нашли на опушке леса, недалеко от поселения, со стрелой в спине. Раненный, очевидно, где-то в лесу, он приложил немало усилий, чтобы добраться до жилья, и, уже почти достигнув цели, истекая кровью и мучаясь от боли, потерял сознание. Сокола перенесли в его хибару, но попытки привести его в сознание пока что не увенчались успехом.
Все эти разговоры и перешептывания колодой ударили Чеслава под дых. Он понял, что Сокол пытался разыскать в лесу того, кто стрелял в него накануне, и сам стал жертвой стрелы коварного убийцы.
Ранение Сокола не на шутку встревожило поселенцев. Горячие головы призывали Велимира сейчас же выслать отряд на поиски разбойника. Велимир, выслушав соплеменников, рассудительно заметил:
— Солнце уже почти опустилось за лес. Еще немного, и ночь сменит день. Кого в темени мы сможем найти? Пни да коряги? Если вражина до сих пор в нашей округе рыщет, так его и завтра разыскать сможем. А если сбежал, то в темноте следы его все одно не сыщем. С восходом светила-солнышка и с благословения Даждьбога Великого отправимся на поиски супостата или супостатов поганых.
Народ доводы главы рода посчитал разумными, а потому, еще посудачив немного, разошелся, чтобы приготовиться к завтрашнему походу.
Когда поляна перед домом совсем опустела, Велимир подошел к бревну, на котором сидел, задумавшись, Чеслав, и, присев рядом, тихо сказал:
— Есть у меня такие подозрения, Чеслав, что это Буревой нам весточку шлет за дочку свою. Дорога она ему. Не смирился. Разыскал, видать, ее у нас.
— Не должно того быть. Я следы шибко путал, когда возвращался с ней, — горячо отозвался Чеслав, но под конец его голос звучал
— Путал, путал, да, видать, не запутал. А иначе с чего бы это в тебя стреляли? Ох, и кашу ты заварил, сын!
— Что же делать, отец? — Чеслав с тревогой посмотрел на отца.
— То, что я и говорил: придется вернуть девку.
— Этому не бывать. Я ее женой назову, — заявил Чеслав и расправил плечи.
— Ее теперь даже рабыней оставить нельзя, неразумный.
— Мне не нужна рабыня…
— А тебя никто и спрашивать не будет. Свяжут, как сноп, а ее отцу отправят, — отрезал Велимир.
— Я теперь имею право голоса. У совета рода решения испрошу. Пусть старики свое слово скажут. А Колобор у богов спросит.
Разгоряченные спором, отец и сын подхватились со своих мест. Сейчас они стояли один напротив другого и в обоюдном упрямстве как никогда были похожи между собой.
— Неслух! Тебе мало, что в Сокола стрельнули? На весь род, все городище беду накликать хочешь? — возмущенно кричал Велимир — куда и подевалась его обычная сдержанность. — Из-за девки поганой, чужачки! Хочешь, чтобы тебя тоже прокляли, как и их поганый род? Из-за блажи! Я сказал: не бывать тому!
— Так и я своему слову хозяин! — выкрикнул прямо в лицо отцу Чеслав.
— Не повиноваться отцу вздумал? — взревел доведенный до бешенства Велимир и, не стерпев такого откровенного непочтения, заехал сыну по шее.
Чеслав качнулся от затрещины, но устоял. В наступившей тишине неожиданно раздался какой-то звук, как будто хрустнула сухая ветка, на которую наступила неосторожная нога. Мужчины, несмотря на только что происшедшее, тут же обратились в слух и внимание.
— Кто там? — выждав какое-то время, крикнул Велимир.
В ответ — тишина. Эта внезапная помеха дала мужчинам время остыть. Велимир сделал несколько шагов в сторону, постоял, глядя куда-то в пространство, и, немного помолчав, проникновенно произнес:
— Пойми, я тебе худого не желаю, Чеслав, только добра… Если бы ты только знал, как мне дорог, сынок!.. Пойду сторóжу проверю. Видишь, напасть за напастью. — Велимиру самому было неприятно за свою горячность.
Снова подойдя к сыну, он потрепал его по ушибленной шее и добавил:
— А ты вот что, беги за Марой, да как совсем стемнеет, приведи ее к Соколу, чтобы никто не видел. Без нее не обойтись старику. Да по сторонам гляди хорошенько, как бы на стрелу опять не нарвался.
— Хорошо, отец. Прости… — Чеслав тоже чувствовал муть болотную в груди от такого разговора с отцом.
Велимир еще долго задумчиво смотрел вслед удаляющемуся сыну. Он вспомнил его маленьким, когда мальчонка неуверенно пытался делать свои первые шаги и, цепляясь за его большую руку, лопотал что-то на не понятном никому языке. Как он радовался тогда его первым шагам и словам! Какую нежность испытывал к тому маленькому мужичку. Велимир невольно улыбнулся своему воспоминанию. Вспомнил он и Росаву…