Воин древнего рода
Шрифт:
Отдышавшись и обменявшись первыми впечатлениями от схватки, охотники перетащили тушу кабана к месту, где оставили поклажу с провизией.
— Вот, теперь можно и перекусить, сыны, а то слышу, как у Ратибора в животе жабы квакают, — сказал Велимир и принялся располагаться на поляне под молодым дубком.
— Ой, таки квакают, отец, — признался Ратибор.
— А у меня кикиморы пляшут, — присоединился Чеслав.
— Ну, посмотрим, что нам там бабы снарядили, — сказал Велимир, доставая из котомки провизию.
Плотно и с аппетитом подкрепившись снедью и оставив на
— Ай да Болеслава, знала, что радостно будет медку испить после погони ярой. Молодец баба, расстаралась, — довольно крякнул Велимир и, сперва понюхав, жадно прильнул к кувшину.
За отцом и сыновья с удовольствием угостились напитком.
— Славный медок! И ведь умеет по-своему изготовить его хозяйка наша. Травинку какую добавит, а уже вкус иной, чем у других. Искусница! — нахваливал Велимир Болеславу.
Слышала б сама Болеслава, умерла б от счастья.
— И в этот раз новым смаком тетенька порадовала, — поудобнее расположившись на траве, с удовольствием заметил Ратибор.
— Любо! — поддержал брата разомлевший от еды и питья Чеслав.
— Вот и вам таких хозяек надо, сыны, — убежденно произнес Велимир. — Празднество отгуляем, начнем для тебя девку искать, Ратибор. Но с умом да разбором. Такому молодцу достойная пара нужна.
Ратибор, до этого довольный и радостный, сник и угрюмо опустил голову.
— Что молчишь, сын? — не унимался Велимир. — Ответь отцу!..
Ратибор застыл как каменный, и только учащенное дыхание выдавало его волнение.
— А может, все же… — наконец подал он голос, — я возьму ту… что мне по душе, отец?
— Дурень! — рассердился Велимир. — Мы ведь уже обсудили толком… И ты согласился со мной, что так и тебе, и роду нашему, и детям твоим, что народятся, лучше будет.
— Согласился… Но я все думаю… — У Ратибора вырвался вздох.
— А ты не думай! — зло и твердо бросил отец.
— А меня, отец, хоть режь, но я от своего выбора не отступлюсь. Украл девку, и она будет моей, — благодушно отозвался Чеслав.
Он чувствовал, как сладковатая, словно выпитый мед, слабость берет все его тело в плен.
— А тебе вообще еще рано о паре думать, младший! Вперед брата скачешь… Есть Голуба, и пользуйся.
— Не надо Голубу!.. — закричал Ратибор, пытаясь встать, но почему-то не смог этого сделать и опять повалился на траву.
Чеслав почувствовал, как волна протеста, несогласия с отцом, которая вновь накатила на него, пытается побороть слабость, сковавшую его тело. Он хотел возразить, доказать отцу свою правоту, но силы его куда-то делись… Осталась только воля, но и ее какая-то неведомая сила вдруг схватила за горло и стала душить… душить… душить…
— Неждана… будет… моей… — пробормотал Чеслав, и его веки неожиданно склеились.
Он совсем не хотел этого. Они сомкнулись сами по себе, против его воли. Юноша чувствовал, как солнце пытается прорваться сквозь них, и от этого все вокруг стало неожиданно красным… А потом наступила темнота…
Чеслав
Он с трудом открыл глаза и увидел перед собой мутную пелену. Сделав над собой усилие, юноша потянулся, возвращая к жизни занемевшее тело, а затем сел. Только теперь он понял, что за пелена покрывала его. Молочный утренний туман стелился низко над землей. Чеслав с трудом встал на ноги, но тут же, пошатнувшись, едва не упал. «Что за напасть? Я слаб, как дитя годовалое!» — удивлялся своему состоянию парень. Он стоял по колено в тумане, который заполонил поляну, и в недоумении оглядывался по сторонам. Невдалеке, на другом конце поляны, фыркая, паслись кони. «Но куда же подевались брат и отец?» — не мог понять Чеслав. Кажется, только сейчас они здесь сидели и трапезничали все вместе. Чеслав всего лишь на минуту прикрыл глаза, а уже утро…
Юноша сделал несколько неуверенных шагов. Его нога задела какой-то предмет. Чеслав поднял его, и это оказался горшок, из которого они вчера пили мед. Отбросив горшок, юноша ступил дальше. Под его ногой оказалось что-то мягкое. Нагнувшись, он понял, что это рука. Разгоняя туман, Чеслав увидел лицо отца. Его глаза были закрыты.
— Отец, — тронул он за плечо Велимира.
Велимир никак не отреагировал. «Во как нас сморило!» — мелькнуло в голове Чеслава. Он попытался растормошить отца сильнее, но безуспешно. И только несколько мгновений спустя он заметил темное пятно, расползшееся на рубахе Велимира, а потом увидел, что из груди отца, там, где находится сердце, торчат два ножа… Он узнал их сразу. Один нож был его, с вырезанной на ручке охотой на волка, тот, что отец подарил ему на посвящение, а второй — Ратибора, подаренный Велимиром ранее, на посвящение старшего сына.
Отец мертв!!!
Чеслав судорожно вдохнул воздух и тут же, почувствовав от этого вдоха невыносимую боль в груди, попытался его выдохнуть, но не смог. Он открыл рот, чтобы криком выдавить из себя раскаленное железо, которое разрывало его грудь. Однако крика он не услышал. В его ушах стояла тишина…
Только когда Чеслав почувствовал, как чья-то сильная рука дернула его за плечо, и увидел перед собой Ратибора, он оборвал свой крик.
— Ты чего?! — Ратибор оторопело смотрел на него.
Чеслав перевел взгляд на тело отца. Тогда и Ратибор увидел… и понял… Брат как подкошенный упал на колени перед мертвым родителем. Ратибор не кричал. Он молча смотрел на отца.
Так они и сидели, застыв, — два брата перед телом убитого отца.
Чеслав словно во сне видел, как на поляне из тумана появились люди, их соплеменники. Они что-то говорили им, показывая на тело Велимира, что-то спрашивали, трясли их за плечи. Но Чеславу было не до них. У его отца из груди торчали два ножа! Его и Ратибора!.. Он и хотел бы остановить этот кошмарный сон, проснуться, но, сколько ни силился, — не мог. Затем пришедшие взяли тело отца и понесли, а их с Ратибором повели следом.