Воин Островов
Шрифт:
— А теперь уходи отсюда!
Ангус потер красную от захвата шею и проворчал:
— Хорошо, мы уйдем.
Враждующие стороны разошлись, но Ангус вдруг окликнул Эйдана:
— Я слышал, у тебя потерялся брат. Конечно, я мог бы пожелать вам удачи в поисках, но не люблю прикидываться. Надеюсь, он уже гниет в аду. Он этого достоин. И, поверь мне, скоро ты к нему присоединишься.
Глава 20
Эйдан смотрел на Ламона,
— Чего мы ждем? Они уходят! — дернула его за рукав Сирена.
Эйдан отвел взгляд от долины, в которой исчез Ламон, и удивился тому, насколько решительным был взгляд Сирены.
— Мне тоже хотелось того же. Но что я могу? Нас мало, к тому же я не хочу попусту рисковать своими людьми. Мне даже не известно, знает ли Ангус о том, где сейчас Лахлан. И мне очень не хочется подвергать тебя опасности…
Сирена вынула меч из ножен.
— Я вижу, ты снова не желаешь подчиняться мне, — сказал он.
Сирена пристально посмотрела на Эйдана.
— Неужели ты думаешь, что я беспомощная девица? Мне не нужна охрана!
Эйдан запустил пальцы в волосы.
— А ты не думаешь, что я просто хочу решить семейную проблему без посторонних глаз и ушей? Мне не хочется, чтобы ты потом расспрашивала меня, кто откуда.
Слова прозвучали более чем убедительно, тем более что они и были правдой — той правдой, которую Эйдан не хотел говорить Сирене. В глазах девушки блеснула обида, но прежде чем Эйдан успел что-либо еще объяснить, Сирена уже взяла под уздцы лошадь и пошла прочь.
Эйдан не хотел причинять Сирене боль, понимая, что в словах, которые вырвались у него, оказалась горькая правда, в которой он не хотел признаваться даже себе самому. Он потратил целую жизнь, чтобы защитить Лахлана от осуждения. «Если бы не тот пожар в замке Ламона!..» Для Эйдана честь и безопасность его семьи были превыше всего, в том числе и чувств к Сирене.
Подошел Каллум, ведя за собой коня Эйдана, и он понял, что люди заждались его.
— Значит, мы не будем преследовать Ангуса? — спросил юноша.
— Нет, — ответил Эйдан, принимая из его руки повод.
Юноша заметно успокоился.
— Я знаю, что это было нелегким решением, но оно правильное, — заговорил один из воинов. — Ламон и его люди сильны, и не стоит рисковать нашими людьми в сражении.
— Просто я знаю, чего от Ламона ждать, — ответил Эйдан. — Он попытается потом отомстить нам.
Воины успокоились, но эта мысль не давала покоя Эйдану. Действительно, почему Ламон не воспользовался этой возможностью сейчас, чтобы отомстить за смерть своих кузенов, ведь он так часто угрожал ему! Тут Эйдан подумал — возможно, они уже отомстили и Лахлан мертв.
— Об этом мы говорили еще в Данвегане, — произнес
— Спасибо, — ответил Эйдан, молясь, чтобы прав оказался Каллум.
Всю остальную часть дороги Сирена скакала впереди, следуя по долине реки и потихоньку заворачивая к лесу.
— Пусть скачет вперед, — сказал Эйдан своим людям. — Она переживает и не хочет никого видеть.
Будь у него выбор, он между гневом и слезами Сирены выбрал бы ее гнев. Когда они приблизились к лесу и поскакали по его краю, Эйдан вдруг понял, что сожаление от того, что он огорчил Сирену, куда-то испарилось. Силуэт Сирены мелькал уже довольно далеко, и Эйдану захотелось догнать ее и задать ей хорошую трепку за то, что она совершенно не думает о своей безопасности.
Святые угодники, куда она?!
Сирена повернула коня и направилась прямо в чащу. Эйдан вспомнил, что Ламон сворачивал в другую сторону, и у него отлегло от сердца. Повернув коня, он повел его через чащу. Сквозь плотный строй берез и дубов виднелся лишь ее конь. Соскочив с коня, Эйдан прислушался, но только легкий бриз шелестел в листве деревьев. Внезапно меж стволов блеснуло золото, и, приблизившись, Эйдан увидел Сирену, сидевшую на коряге. Она держала на коленях меч, гладила его и что-то тихо ему говорила.
Эйдан появился из кустов и сложил на груди руки.
— Неужели этот крошечный меч к тому же умеет показывать правильное направление? — спросил он.
Не подняв глаз, Сирена медленно встала и стряхнула веточки с юбок. «Опять будет дуться», — с досадой подумал Эйдан, но она неожиданно ответила на его вопрос.
— Нет, я не заблудилась, — рассеянно проговорила она, проходя мимо.
Погладив морду коня Эйдана, она направилась к своему коню.
— Теперь изволь не исчезать больше, чтобы я тебя всегда видел, — сказал Эйдан.
— Не изволю! — резко ответила Сирена и, берясь за уздечку, повернулась к Эйдану. Он вдруг заметил ее покрасневшие глаза и пожалел, что был резок с ней. — Может быть, вы только и ждете, чтобы избавиться от меня? — обиженно сказала она. — Сколько можно притворяться, что вы забыли, откуда я? Я из другого мира, и этого не изменить. Меньше всего я хочу, чтобы вы или кто-то из ваших близких когда-нибудь пострадали из-за этого.
Сирена повернулась к Эйдану спиной и опустила меч, светившийся темно-синим светом, в черную заплечную сумку.
Эйдан действительно обманывал себя, но признаваться в этом не хотел ни себе, ни тем более Сирене. Чтобы не думать о том, о чем не следовало, Эйдан просто гнал подобные мысли прочь, и тогда легче было идти вперед.
Он стремительно шагнул к Сирене и положил руки ей на плечи, не дав запрыгнуть на коня.
— Мне очень жаль, что я причинил тебе боль, — проговорил он, но изящные плечи девушки остались тверды. Он понял, что извинений будет недостаточно, и Эйдану пришлось признаться: — Ты представить себе не можешь, чего мне стоило не ввязаться с Ламоном в драку. Я понимаю, что разочаровал тебя и не заслуживаю прощения.