Воин Великой Тьмы (Хроники Хьерварда, часть 4)

Перумов Николай Даниилович

Царица Маб укоризненно покачала головой:

– Высокородная принцесса, мысли о мести свили в твоем разуме слишком прочное гнездо. Чарами и настоями особых трав их можно было бы изгнать., но зачем делать тебя непохожей на саму себя? Я понимаю, ты скорее падешь в борьбе, чем смиришься со случившимся... Но вспомни о тех, кого тебе неминуемо придется убить ради осуществления твоих планов! Они-то ведь ничем не виноваты перед тобой!

– Как это не виноваты?!
– вскипела Арьята.
– Они все гнусные предатели! Те, кто поступил на службу к этой выскочке, - все они предали

своего законного короля! По законам божеским и человеческим за измену всегда полагалось одно наказание - смерть!

Брови Царицы Маб неодобрительно нахмурились.

– Тогда тебе следовало бы истребить весь народ Халлана, - холодно заметила она.

– Ну, это уж слишком...
– замялась Арья-та.
– Хотя... все они и впрямь отступили от данной королю присяги!

– А он всегда ли был верен своей собственной?
– парировала Маб.

Арьята опустила голову. Все так, но королев ская присяга, увы, такова, что остаться верной ей и в то же время успешно править просто невозможно.

– И все же я сделаю, как решила, - упрямо ответила она.

Царица Маб величественно пожала плечами:

– Я не могу удерживать тебя, ты не моя пленница. Иди! Но помни: ты еще пожалеешь о том, что отринула мою помощь. Тебе как воздух необходим настоящий наставник чародейства!

– Быть может, я не доживу до этого дня, - беспечно ответила принцесса...

ГЛАВА XV

На следующий день она двинулась в путь. Маб сдержала свое обещание - пояс Арьяты оттягивала тяжелая сумка-зепь, битком набитая золотыми монетами. Этих денег хватило бы лет на семь бережливой жизни где-нибудь в уединенном Халланском поместье, однако принцесса думала лишь о мести. Помнила она и совет Маб на всякий случай купить обычный клинок, хотя в глубине души полагала, что Призрачный Меч навсегда останется с нею С невидимым лезвием в руке она мнила себя непобедимой.

И все же по пути в столицу, преславный город Дайре, она не смогла не сделать небольшой крюк. Неллас был невдалеке, туда она в свой час. И добралась без всяких происшествий. Эммель-Зораг! Она должна была найти этого .человека Быть может, Трогвар у него, и он в безопасности - надежда на это все еще сохранялась в сердце принцессы.

Вот и памятные башни, привычная толчея у ворот, городовая стража пропускает в город торговцев, землепашцев и прочий люд, торопившийся на торг, урожай в этом году выдался изобильный, рыночные ряды ломились от товара...

Пока Арьята жила у Царицы Маб, лето миновало, прошла и большая часть осени. Давно были убраны хлеба, расстелен лен по полям, посеяны озимые...

В добротной одежде, отдохнувшая, поправившаяся, принцесса ничуть не напоминала теперь ту исхудавшую, бледную, с безумным огнем в глазах оборвашку, что брела три с лишним месяца назад по просторам Халланского королевства. С небрежным видом она уплатила входную пошлину, не глядя сунув серебряную монету стражнику, - золото Царицы Маб тотчас вернуло и прежние, казалось бы, уже накрепко забытые дворцовые привычки.

Отыскать дом старого сэйрава не составило труда. Вскоре принцесса, пытаясь унять бешено колотящееся от волнения сердце, негромко постучала

в ворота.

Дом Эммель-Зорага претерпел разительные изменения. Заново перекрытая кровля, новое парадное крыльцо, тщательно застекленные окна, выкрашенные стены... Все в этом доме прямо-таки кричало о достатке его обитателей.

– Что угодно госпоже?
– вырос перед принцессой вышколенный слуга в новенькой, с иголочки, ливрее.

– Угодно видеть почтенного Эммель-Зорага!
– с достоинством ответила Арьята.

Ее пригласили войти. Обширная прихожая была выстелена драгоценными коврами из стран Южного Хьёрварда; вдоль стен, как на параде, выстроилась тяжелая мебель черного дерева.

– Хозяин велел спросить, как ваше имя, почтенная?
– вновь появился слуга.

– Имя мое - Арьята, - не поворачивая головы, надменно бросила принцесса. Для нее этот ничтожный человечишка, состоявший в услужении у других, вообще не существовал.

Лакей ушел, с удивлением косясь на принцессу и что-то бормоча себе под нос; Арьята осталась стоять, нетерпеливо ударяя себя ладонью по бедру, - ее, наследную принцессу, держали в прихожей!

Наверху раздались торопливые старческие шаги. Отпихнув ошеломленного слугу, теряя туфли и на бегу пытаясь запахнуть дорогой халат алого бархата, по ступеням лестницы сверху почти слетел Эммель-Зораг. Запыхавшись от неимоверного для него усилия, он секунду вглядывался в лицо принцессы, а потом вдруг упал перед ней на колени.

– Где мой брат?
– медленно произнесла Арьята.
– Где принц Трогвар?

И старый сэйрав, не поднимаясь с колен, принялся рассказывать. Однако стоило ему произнести имя Дор-Вейтарна, как принцесса вскрикнула, побледнела и зашаталась, как будто нош отказались держать ее.

Все потеряно. Все. Оборвалась последняя ниточка. Единственный человек, знавший о судьбе малыша, сгинул в подземельях Черного Ордена, сгинул в пожаре, который вольно или невольно, но разожгла именно она, принцесса Великого Хал-лана!

Эммель-Зораг подхватил ее под локоть, крикнул слуг, велев отвести гостью отдохнуть в самые лучшие покои, как он выразился, "этого недостойного дома"...

Арьята не помнила, сколько времени она пролежала вниз лицом, уткнувшись в пуховую подушку. Она не плакала, слезы у нее давно уже высохли. Она лишилась последней капли надежды. Дор-Вейтарна не стало, а Трогвар, наверное, погиб либо когда койары штурмовали дом старого волшебника, либо после, уже в крепости, испепеленной ее, Арьяты, собственными стараниями.

А потом она встала; одернув одежду, принцесса шагнула к двери, однако створки тотчас распахнулись ей навстречу, и в комнату поспешно всунулся хозяин дома, неуклюже пытаясь поклониться на ходу.

– Ваше высочество желает покинуть этот дом?
– Глаза старого сэйрава ловили малейшее изменение выражения лица принцессы

– Желаю, - отрубила Арьята.

– Все мое имущество и вся моя жизнь в полном распоряжении вашего высочества, - еще ниже склонился Эммель-Зораг.
– Я не изменял его величеству, вашему батюшке, не изменю и вам! Возьмите меня с собой, я кровью искуплю свою вину!