Воинская культура Японии. Боевые искусства, мифы и история

Лестев Антон

Рисунок 4. Фотография камидза

в современном российском додзё

Еще одним интересным ритуалом являлись молитвенные обращения (гаммон) воинов и полководцев с просьбой к богам о даровании победы над врагом. Данные обращения оформлялись как официальные документы и подавались в синтоистские святилища с соответствующим подношением, а также с обещанием в случае победы новых даров. До наших дней сохранился гаммон Такэда Сингэн датированный 1559 г., поднесенный им в святилище Икусиматарусима, в котором он просит божеств о помощи в борьбе против Уэсуги Кэнсин: «Молюсь о том, чтобы сразившись с войском Этиго, как того желаю, одержал победу, а Кагэтора потерпел поражение и погиб» [263] . Божество Сува, к которому обращался Сингэн, также считалось покровителем воинов и охранителем страны с тех пор как, по преданию, помогло полководцу Саканоуэ-но Тамуромара одержать победу над племенами эмиси.

263

Цит.:

Полхов С.А. Взывая к помощи божеств: молитвенные обращения японских князей эпохи Сэнгоку. С. 124.

Таким образом, социальное возвышение воинов и установление военного правительства ознаменовали собой новый этап в развитии воинской культуры и боевых искусств. В символическом и ритуальном плане воинство создало новые виды социокультурных практик, важной составляющей которых стала сакрализация оружия и боевых искусств. Огромный опыт применения боевых искусств в ходе междоусобных войн и войн против племён эмиси позволил выделить основные технические направления развития боевых искусств, став реальной практической основой для создания передаваемых в воинских домах традиций. События и герои войны Гэмпэй послужили исторической, художественной и мифической основой для многих традиций боевых искусств. В качестве основателей школ традицией были выбраны гении военного дела, например Минамото-но Ёсицунэ. Кроме того, им же приписываются и создание особых социокультурных практик боевых искусств, таких как передача учения при помощи стихотворений. При этом включение в канон школы духовно-религиозных практик, мифических, исторических и философских концепций позволило данному явлению выйти за рамки сугубо узкого практического применения, став вершиной саморефлексии воинской культуры.

Конец ознакомительного фрагмента.