Воины Хаоса наводят порядок (книга I)

Семёнов Дмитрий

– Вы ещё и подлог документов устроили?

Бородач усмехнулся.

– Они подлинные. С печатью барона и личными подписями обвиняемых. В Йуйле много бумаг, с которыми можно сличить… чин по чину всё сделано.

– Они сами всё подписали! – визгливо выкрикнул стоявший по левую руку от него здоровенный детина в кожаном фартуке. Толстогубый, с круглой безволосой головой и шеей в складках, он похож был на перекормленного младенца. – Сами, добровольно! Подписали и пошли в петлю, кто ходить ещё мог… Сделай людям достаточно больно, и

они согласятся на всё, лишь бы боль прекратилась. И я это с ними сделал, вы поняли? Этими самыми руками!

Детина торжествующе поднял мясистые голые руки, от ладоней до плеч покрытые зигзагообразными татуировками. Его выпученные глаза сияли. На губах блестела слюна.

– То есть ты получаешь удовольствие, когда другим больно? – уточнил Кэррот, стараясь унять злую дрожь. – Мне бы эту черту характера! Как бы я был счастлив…

Гудж осматривался по сторонам, опираясь на цеп. Вокруг очень хорошие горы и камни… Но врагов слишком много. Полукругом стоят два десятка воинов, а на сторожевых башнях хищно поблескивают наведённые на гостей стреломёты.

– Не резон, – равнодушно произнесла Фириэль. Костик внутренне с ней согласился – он уже разглядел, что начальник охраны заготовил какую-то магию. Дружинники переминались с ноги на ногу, держа оружие наготове.

– Забирайте тела из телеги, теперь они ваши. Вот и копии протоколов. Прощайте, сизийцы, – произнёс бородач, поворотил коня и спокойно поехал к замку. Палач и часть бойцов ушли за ним вслед.

Воины Хаоса помогли бледному кучеру перенести в повозку тела переговорщиков. Они были в запёкшейся крови, с мешками на головах, тяжкие, окоченевшие.

– Мы пешком, не жди нас, – высказал очевидную мысль Олясин. Кучер развернул повозку и пустился в обратный путь к вольному городу. Воины Хаоса устало брели вниз по склону. Небо выглядело перламутровым. Близился вечер.

Кэррот был удручён не на шутку, и не он один. После стольких побед всё пошло слишком плохо и глупо! Невозможность что-либо изменить обвалилась на них, как ушат ледяной воды. Жаль рыжего Оша; Кочкодык был из тех, что стараются сделать мир лучше.

– Почему, стоит только познакомиться с приличным человеком, так его обязательно убивают? – возмущался несправедливостью Батлер. Фириэль с Гуджем перекинулись парой негромких фраз на орочьем наречии и теперь хранили молчание.

– Не хочу в Йуйль, – понурившись, выдавил Кёрт. Взгляд его покрасневших глаз блуждал по рельефу предгорий. – Вон хороший лесок за ручьём, встанем там на ночлег, посидим у костра, как бывало… Ночи тёплые. Сухари и кресало у нас ведь с собой?

– Да, с собой, – отозвался Изваров. Есть ему не хотелось, а огонь он легко мог добыть волшебством. Хоть на что-то оно годилось.

Воины Хаоса расположились на уютной поляне за невысокими зарослями. Здесь повсюду был мох, валуны и лишайник, причудливо изгибались узловатые корни деревьев. Прошлогодние листья шуршали под сапогами. Костик с Гуджем сложили костёр,

и все долго сидели в молчании, неподвижно уставившись в танец светлого пламени.

Понемногу стемнело. Батлер сгрёб листья в кучу, улёгся в неё и захрапел, колыхая в ночи бородой. Кёрт застыл у огня, словно окаменев. Странно для человека, который обычно не мог усидеть на месте, но он разом утратил любые желания. Остальные не стали его донимать. Молча переглянувшись, Костик с Гуджем и Фириэлью отошли от костра и исчезли в весенней ночи.

Возвратились они уже утром, в синеватом промозглом тумане. Костёр догорел, лишь отдельные угли багряно мерцали в золе. Кёрт Олясин, погружённый в оцепенелую дрёму, очнулся и открыл глаза. Он уставился на товарищей, точно не понимая, где они и зачем.

– Я не думаю, что это хоть как-то поможет, – сипло произнёс Костик, принимая из лап Гуджа перемотанный грубой верёвкой мешок. – Но пускай у нас будет, что предъявить вольному городу.

Он распутал верёвки и протянул мешок Кэрроту. Тот почувствовал неприятный, животный запах увесистого содержимого. Пробудившийся Броки вскочил и захлопал глазами, напряжённо оглядываясь.

Олясин раскрыл горловину мешка. Внутри коченели мясистые человеческие конечности. Две отрубленные по плечи руки в зигзагообразных татуировках.

– Этими самыми руками… Ха! – вспомнил Батлер, неприятно оскалившись.

– Ну и мерзость, – проговорил Кэррот. Он отбросил мешок, медленно поднял голову и улыбнулся товарищам. – Горжусь вами, чудовища.

Они снова стояли на главной площади Йуйля, где всего за одиннадцать дней с ними произошло столько странных, отчаянных, глупых, весёлых, кровавых событий. День клонился к закату. Наумбия с Томасом вернулись после вояжа в Бадон и теперь слушали последние новости, негодуя и сопереживая.

– Жаль, до самого барона не добраться, – досадовал Олясин. – Засел, как паук, где-то в высоком замке. Ждёт чего-то, плетёт свои козни…

– Может, нет никакого барона? – неожиданно задался вопросом Констанс. – Это многое бы объяснило. Этакое абстрактное зло, которое никто не видел! Демон места…

– Полагаю, он всё-таки существует, – протянул Мардармонт, поправляя цилиндр. – А раз существует, это можно и прекратить. Поразмыслю на досуге, как дотянуться до Йургена. Я ведь всё-таки чернокнижник, трикстер, антигерой… и мне нравился этот конопатый парнишка. Ему шло быть живым!

– Ты останешься в Йуйле?

– Да, мне мэр предложил должность городского волшебника… обещал дать погодную башню под апартаменты – это просто чума! Поживу здесь какое-то время.

– Городской некромант? – в ужасе всплеснул руками Батлер. – Ты же им тут некрополь устроишь! А ведь был неплохой, в общем, город…

Томас посмотрел на него свысока:

– Перестань, Броки! В истории Тарбагании известен даже князь-некромант, и прекрасно он правил… При нём смертность достигла отрицательных величин!