Воины Хаоса наводят порядок (книга I)
Шрифт:
– Сарана, – сказала она, призадумавшись. – Или даже саранка…
– Эти лилии? – уточнил Констанс.
– Их саранками именовали. До конца света.
– Ты тогда ведь девчонкой была, Фириэль?
Охотница подняла взор на Костяного Человека. Радужка у неё была жёлто-зелёной.
– Фириэль? Что за имя… ясно дело, была! – она смотрела на свои руки, руки молодой женщины, покрытые трёхвековой сеткой шрамов. – Девчонкой… Давно.
– А ты помнишь, как пережила Гигаклазм? – спросил Кэррот.
Она повернулась к нему
– А ты встретил её, как хотел? Вы добрались за море? Или умерли вместе? – Олясин удивлённо открыл рот, но эльфийка сморгнула: – Прости, снова путаюсь… Как пережила Гигаклазм? Умирать не стремилась, и всё.
Костик с Кэрротом только вздохнули. Их пока заставали врасплох неожиданные приступы дереализации Фириэли. Было непонятно, чего от неё ожидать. Гудж склонился понюхать цветок. Аромат сладковатый и странный.
– О, саранка! Эти красные лилии… У них вкусные луковицы, – указав на цветы, беззаботно присовокупила эльфийка.
Целый день потом они хрумкали луковицы саранки. Так шагалось бодрее. Только Батлер ворчал, топая позади:
– Никого не смущает, что особа, не помнящая, как её зовут, указывает дорогу?
– Не кручинься! – рассмеялась Фириэль, оборачиваясь к нему на ходу. Привлекала внимание отточенная десятилетиями лёгкость её движений. – Была в дальних краях, знаю много дорог… разве что не упомню, какая где!
Марья Сюрр еле сдерживала улыбку, в лицах воображая эти сумасбродные диалоги. Но Олясина что-то вдруг отвлекло. Кто-то звал его с улицы – громко и требовательно.
– Вот ведь гады! – выругался он. – Прознали!
– Кто тебя отыскал? Что-то личное? – приподняла бровь журналистка.
– Это старое дело, – нахмурился Кёрт. – Подожди, я сейчас разберусь.
Он достал из-за буфета небольшой арбалет (Марья узнала милицейский шнеппер), взвёл его и вышел из дома на улицу Горки. Журналистка прильнула к окну, занавешенному пыльной шторой, посмотреть, что творится снаружи.
Небо заволокли облака. Над покатыми крышами вились стрижи. На широком проезде у дома стояли пять человек. Мужчины были одеты и держались, как типичные организованные преступники больших городов. Самым колоритным был мускулистый детина в розовой безрукавке, с зеркальными круглыми очками на пол-лица.
Кэррот вышел к ним с арбалетом подмышкой и немедленно приступил к диалогу. Между собеседниками оставалось не меньше десятка шагов, но общались они негромко. Язык жестов был несколько угрожающим, впрочем, напряжение быстро развеялось; через пару минут разговора лица визитёров разгладились, они с Кэрротом покивали друг другу, и пятёрка ушла восвояси, быстро скрывшись из виду. Олясин стоял на крыльце, глядя им вслед, а потом возвратился к Марии.
– Что случилось? – невинно полюбопытствовала журналистка.
– Ошибки прошлого, – печально вздохнул искатель приключений, осторожно снимая взвод шнеппера. Он закрыл входную дверь
– Однажды воспользовался положением и привёз моим старым знакомым тюк болотной травы. Так, поддался на слёзные просьбы, покрасоваться хотел. Они злоупотребили моей щедростью, и об этом прослышали те, для кого контрабанда – серьёзное повседневное дело. Вот итог, до сих пор оправдываюсь! Ребята прознали, что я снова в Горке; подошли уточнить, не привёз ли ещё конкуренции.
– Не привёз? – засмеялась Мария.
– С этим я завязал, – убедительно заявил Кэррот.
– Верю на слово. Расскажи мне о Фириэли! Сейчас нам известно, что она действительно неотеник, родившийся в Старом Мире. Очередная жертва Гигаклазма. Но тогда вы с ней лишь познакомились, и не знали наверняка, что она из себя представляет. Как общались? И вообще, каково это, разговаривать с тем, кто застал на своём веку невообразимые вещи?
– Невообразимо! Ну конечно, я к ней поначалу отнёсся с опаской. Вся долина казалась мне подозрительной… я гадал, а вдруг Фириэль всё-таки оборотень? Наблюдал за ней всю дорогу, и понял: нет, она настоящая. К добру или к худу…
Он подпёр подбородок руками и посмотрел на Марию.
– Честно сказать, меня прошлое не особенно интересует, я устремлён в будущее… Но общаться с Фириэлью было интересно! Она не такая, как мы, это интриговало. И тебя заинтригует, уверен.
– Несомненно. Значит, вы вместе выбрались из Варгола?
– Мы хотели так сделать! Но, конечно, всё снова пошло не совсем так.
Они встали под сенью деревьев на берегу речки, изучая прибившийся к отмели мусор: корзину, тележное колесо, отсыревшие тряпки, пустые бутылки. Вдоль берега появилась нахоженная тропа. Где-то рядом располагалось большое селение.
– Это Эксть, – предположил Костик. – Если правильно помню карту Варгола, Эксть как раз к юго-востоку от центра. Здесь речная долина должна расширяться, и там крупный посёлок на тракте. В нём наверняка есть рынок и можно пополнить запасы.
– А нас там не поймают? – забеспокоился мнительный Батлер.
– Люди Вармазея? Да, они могут там быть… Он наверняка отследил, в каком направлении мы ушли из долины. Как думаешь, Наумбия?
– Я не знаю, на что он способен. Но если ему действительно нужна Фириэль, в чём лично я сомневаюсь – мог и отследить. И не забывайте Трёхглазого.
– А его кто-то видел?! – всполошился гном. – Ты видал его, Гудж?
Троллин только развёл ручищами.
– Непонятно, следует ли он за нами, – посмотрел в лес Изваров. – Я не слышал, и Фириэль не заметила признаков слежки. Но давайте на всякий случай учитывать и его…
– Может, не пойдём тогда? Ну его!
Кёрт Олясин устал слушать эти вялые разглагольствования.
– Ставим лагерь поблизости, поищите укромное место. В эту Эксть за жратвой по-быстрому схожу я с Наумбией.